И тут Боев влетел в комнату. Быстро оценив обстановку, он метнул нечто тёмное и круглое в абрека, тот закричал от боли и выронил нож. В следующее мгновение Вадим мощным ударом кулака пригвоздил его к полу. Всё это заняло какие — то секунды.
Вадим взял меня за руку и рывком поставил в вертикальное положение.
— Я вовремя услышал крик… Тебе, кажется, пришлось нелегко? — спросил он.
Вытирая платком окровавленную руку, я, заикаясь от перевозбуждения промычал: — Похоже, этот п — парень конченый наркоман и не понимает, что творит.
Он оторвал кусок простыни и перевязал мне руку. Я выдавил из себя улыбку.
— Благодарю, Вадим. Без преувеличения, ты спас мне жизнь. Я в долгу перед тобой. Запомни, я буду рад помочь тебе в любое время.
Вадим кивнул и промолчал. Из угла комнаты послышалось всхлипывание. Мы одновременно повернули головы. Анна, сжавшись в комочек плакала.
— Слава Богу, мы её отыскали, — с удовлетворением изрёк Вадим.
Я, соглашаясь, кивнул. — У неё вены исколоты. Она наркоманка.
— Мне об этом известно. Она состоит на учёте в наркологическом диспансере.
Я взглянул на абрека, лежащего в неестественной позе. — Кажется, ты его убил. Чем ты ему заехал?
Вадим опустился перед ним на корточки и пощупал запястье. — Пульс есть. Скоро очнётся.
Он поднял с пола увесистый шар.
— Этот металлический шарик, главный инструмент трубочиста, — пояснил Вадим. — Прежде чем приехать к тебе, я взял его у одного рабочего, чтобы прочистить дымоход в родительском доме. Как видишь, пригодилось.
— Надо вызвать полицию, — предложил я. — За наркотики и насильственное удержание девчонки абреку светит приличный срок.
Вадим отрицательно покачал головой. — Не надо полицию, — сказал он. — Будет много шума. На страницах газет появится фамилия моего начальника, а он известен не только в нашей области, но и в столице. Если мы это допустим, то шеф не простит и лишит меня любимой работы.
— Ну, хорошо, — согласился я. — Что будем делать с абреком?
— Предлагаю обоих отвезти к её отцу, — сказал Вадим. — Пусть сам решает, что с ними делать.
— Пожалуй ты прав, — произнёс я. — Не оставлять же абрека в этой квартире.
Вадим оглядел комнату. — Неплохая квартира. У Бориса есть наследники? — осведомился он.
— В том — то и дело, что нет, — изрёк я. — Он детдомовский.
— Значит, всё добро отойдёт государству.
— Похоже, что так.
Вадим связал руки абреку и стал приводить в чувство. Спустя четверть часа мы покинули квартиру. Дверной замок был английский, ключ я не нашёл и мне пришлось просто захлопнуть дверь. Когда вышли на улицу, уже смеркалось. Прохожих было мало. Абрек попытался вырваться, но Вадим его быстро успокоил. В машине он вёл себя тихо, и что — то бубнил вполголоса на своём языке.