А ведь в тексте нет ни одной фамилии партнёров, которые содействовали разрушению личности Бориса. Почему Борис не упомянул о них пофамильно? Откровенничать уж до конца. Упоминается только Руфина Аркадьевна Зеленская, которая помогла с работой и свела его с респектабельными людьми, но не с преступниками же. А там каждый волен выбирать себе дальнейшую жизнь так, как заблагорассудится. В общем — то, Руфина сделала благое дело, помогла парню встать на ноги. Это можно только приветствовать. Да и в письме он её благодарит. Исходя из этого Руфина Аркадьевна из числа подозреваемых лиц, может быть исключена.
На улице поднялся сильный ветер, и я закрыл форточку.
В целом из текста следует, что Борис Савин раскаивается, что он без принуждения избрал вектор своей коммерческой деятельности именно тот, который привел его к нравственному и физическому самоуничтожению. Если придерживаться этой логики, то текст должен быть написан Борисом.
Со слов Кирюхина, эксперт утверждает, что предсмертную записку написала женщина. А я хоть и не эксперт, но доверяю своим глазам, своему разуму и утверждаю, что эти два текста по почерку похожи как две капли воды. И это означает: «Шерше ля фам». (Ищите женщину)
— Ладно, в этих хитросплетениях можно запутаться, — решил я. — Не будем делать скоропалительных выводов. Мои субъективные доводы, это лишь предположения обычного обывателя, но не эксперта — криминалиста, который изучит текст написанный тайнописью и сделает официальное заключение, только тогда следствие будет делать выводы.
Я почувствовал, что устал окончательно и, чтобы не беспокоить Елену, удалился в другую комнату, прилёг на диван.
***
Проснулся я в полдень, когда Елены уже не было в доме. Я пошёл в кухонную комнату и увидел, что она была прибрана. Документов на столе не было.
Я взял мобильник и позвонил Елене, которая сразу ответила: — Слушаю тебя, милый!
— Леночка, подскажи, куда ты положила документы? — спросил я.
— Ты выспался?
— Конечно, любимая.
Наступила небольшая пауза.
— Приезжай ко мне в офис, — сказала она. — Есть важный разговор.
— Хорошо. Я скоро буду, — ответил я и связь отключилась.
Спустя полчаса я подъехал к офису фирмы. Над входной дверью по — прежнему красовалась вывеска с изображением бегущего жеребца и витиеватой надписью «Мустанг».
В помещении офиса находились Руфина Аркадьевна и Елена. Они с грустными лицами сидели за столом и глядели на меня. Я вежливо поздоровался.
— Проходите к столу, Савелий Акимович, — предложила Зеленская. — Присаживайтесь и выслушайте мою исповедь.
Я с удивлением на неё взглянул и присел напротив. Руфина Аркадьевна была бледная и волновалась.