Тяжело вздохнув, я отлепилась от стены и подошла к узким стрельчатым окнам, они оказались забраны тонкими пластинами узорчатого дерева, сквозь которые просвечивалась темная зелень сада. Небо еще хранило следы серых сумерек, но и те уже почти отступили нежно голубому утру. Солнце еще видно не было, скорее всего, оно всходило с другой стороны.
Я отошла от окна и осторожно заглянула в зеркало. Как хорошо, что изменился только мир вокруг, а я осталась прежней. Улыбнувшись бледному отражению в зеркале, я заметила что волосы, предоставленные после водных процедур сами себе закудрявились, чего я им не позволяла последние несколько лет, упорно укладывая в ровное каре и только сейчас отметила, что жаркое лето, проведенное в деревенской глуши, оставило рыжеватые блики на русых волосах.
Но что-то все же настораживало в собственном лице, какая-то мелкая деталь совсем незаметная. Ах, точно! Шрам, на правой брови полученный в нежном возрасте после падения с качель, бесследно исчез. Странно…
Я не понимая, что делаю, распахнула полотенце и недоумевающее посмотрела на абсолютно гладкую кожу на животе, а ведь мне год назад вырезали аппендицит! Кажется, я действительно сгорела в том костре и родилась заново.
Завернувшись снова, я с досадой подумала, как неудобно ходить в полотенце. Вернулась к кровати и легла, мне показалось, что я всего лишь на секундочку прикрыла глаза, а когда открыла их вновь, увидела крадущиеся по полу солнечные лучи и сидящую на полу Мао. Она что-то тихо мурлыкала себе под нос, а в руках у нее сновала туда сюда иголка.
— Доброе утро, — тихо сказала я, на что Мао повернула свое хитрое личико и таинственно сообщила:
— Уже день. Вы так сладко спали, а я не решилась будить вас, — она отложила шитье и подошла ко мне. В руках у нее оказался сверток темно-серой отливающей зеленью ткани. Она встряхнула его и протянула мне, — я пока не закончила ваше платье моя госпожа, оденьте это, оно не такое богатое, но подойдет к цвету ваших глаз.
— Как здорово! А я уж думала никогда мне не избавиться от этого полотенца.
Сей, ненавистный предмет полетел прямиком в дверной проход, к чести стражником они не издали ни единого звука возмущения.
Платье было пошито на манер халата, длинные рукава закрывали даже кончики пальцев, но по его внутренней стороне от локтя шел разрез. Полы платья запахивались на груди, а завязки продевались по бокам, оборачивались вокруг талии и завязывались бантом сбоку.
Мао стояла напротив меня, затаив дыхание, ее глаза так и лучились от удовольствия. Я не удержалась и расхохоталась, так потешно она выглядела.