Бирм аккуратно выглянул из-за каменного рельефного столба и едва слышно прошептал:
— Это Ветер.
У Дамаска сразу же неприятно засосало под ложечкой. Из всех, кто мог сейчас пожаловать в дом, это было самое ужасное создание. Правая рука Атонаха, человек, который первым кинется на поиски золотых детей.
— Он к Атонаху идет! — в ужасе зашипел Бирм Белому, округлив свои и без того немаленькие голубые глаза.
В поле зрения Дамаска показался высокий крепкий бородатый мужчина с широченной грудью, натягивающей расстегнутую на три пуговицы кроваво-красную рубашку, и из-под которой клубилось облако черных волосатых дебрей.
— Ты не запер кабинет? — уже догадываясь об ответе, спросил Дамаск, чувствуя, как легкие сперло от страха.
— Откуда ж я знал, что Ветер припрется!
— Да кто угодно мог припереться! Давай, быстро атакуй его! — зашипел Дамаск, понимая, что пока он сам настроится на свое магическое зрение и сможет что-то сделать, этот Кардаш во плоти уже завалится в кабинет главаря Гильдий.
Шипение за колонной донеслось до Ветра. Мужчина обернулся, и перед ним предстала престранная картина. Возле колонны стоял худой чернокожий парень, поднявший руки кверху, будто держал на пальцах марионеток на ниточках и с лицом полным потугов, пытался совершить какое-то, по всей видимости, крайне сложное действо. Не смотря на очевидную нелепость и комичность его позы, Ветер почувствовал неладное. Ему никогда не нравился ни этот Черный, ни второй этот голубоглазый блондин. Да и этот мелкий Ганс вызывал лишь раздражение и желание пришлепнуть крикливую букашку, которая вечно носилась возле Атонаха.
— Слышь, ушлепок, я не посмотрю, что ты любимый питомец хозяина. Метнулся-ка отсюда быстро, а то растопырки-то повыдираю с корнями…
Дамаск как-то сразу ему поверил, не зря же Ветер управлял гильдией убийц, туда просто так никого не брали. Человек, попавший именно в эту гильдию, обладал «особыми» личностными характеристиками, о которых даже на исповеди у отца святой Сакры стыдно говорить.
— Ты оглох? Не прекратишь кривляться, я из тебя весь дух вышибу! — нахмурив густые брови гаркнул Ветер, сделав пару шагов в направлении Бирма.
Это подстегнуло парня и, совершив дерганный пас своими худыми руками-плеточками, Ветра отшвырнуло в стену. Мужчина с железным грохотом рухнул на пол. Но к ужасу Черного и Белого сознание этот кабан не потерял, а лишь временно дезориентировался. Тряхнув головой, он красными бычьими глазами уставился на Бирма.
Ветер медленно начал подниматься на ноги.
— Сахтер. Валлер. Бростэр. Вугнах. — Произнес он набор непонятных слов, а вслед этому медальон на его шее с огромным рубином полыхнул алой вспышкой, вместе с кольцом на загорелой руке.