– Ты про Джерта спрашиваешь? Мы с ним из госпиталя вышли, – на всякий случай уточнила я. Надеюсь, он не видел страстного поцелуя Армина у окна ординаторской.
– Да. Он тебе поцеловал, – в голосе Дидьера мелькнула ревность. Мой инквизитор оказался собственником? Почему я не удивлена? Может, оттого, что все мои мужчины страдали этим недостатком?
– Он мне сегодня сделал предложение, над которым я обещала подумать, – улыбнулась я, наблюдая, как каменеет лицо Дидьера. Ну вот, наверняка опять думает, что он мне неподходящая пара, что с Джертом в меня есть будущее.
– Дидьер, мы с ним друзья. И только. Он предложил стать его официальной девушкой, естественно, фиктивной. Просто масса девушек стремится всеми правдами и неправдами женить его на себе. Ну, а мне некоторые личности мужского пола не дают прохода с более низменными предложениями, – поспешила успокоить мужчину, мне не нужна его ревность, доверие меня привлекает больше.
– Почему ты не сказала мне про этих личностей? Я бы с ними побеседовал, – сказано было спокойно и даже холодно, но, судя по взгляду Дидьера, институт недосчитался бы некоторых студентов.
– Дидьер, они не преступники и не отмеченные тьмой монстры, не надо с ними беседовать, – рассмеялась я, целуя мужчину в уголок рта. Меня тут же обхватили двумя руками, усадили к себе на колени, и расцеловали во все доступные места. Я не противилась, мне нравился такой подход Дидьера к приготовлению пищи. Запах подгорающего мяса немного охладил наш пыл, но ровно до того момента, как сковорода была снята с плиты.
Так что ужинать мы сели где-то через час, уставшие и довольные. Но всему хорошему свойственно заканчиваться. Ночь наступила незаметно, пришла пора расставаться, хотя очень не хотелось этого делать. Можно было бы отложить поход на следующую ночь, но я и так уже много раз откладывала. А там явно что-то зрело, темное и неприятное. Есть все шансы не успеть и тогда людям в городе мало не покажется. Глупо думать, что если огородил сектор каменной стеной, то защитился от него. Когда-нибудь этот гнойник на теле столицы прорвется, и из него хлынут тьма, твари, нежить. Интересно, инквизиторы это понимают? Они же должны чувствовать.
– Дидьер, скажи мне, как давно были зачистки в темном секторе, который находится неподалеку от нас? – спросила у мужчины, когда мы полулежали в обнимку на диване в гостиной, после сытного ужина.
– Лет пять назад, вообще-то, он тихий, всегда под присмотром, – нахмурился Дидьер, погладил меня по волосам и уткнулся носом в мою макушку. – Не надо сейчас о нем, не хочу думать о работе.