Когда на бобо нападало желание полакомиться мясом, они собирались всем племенем, окружали какой-нибудь участок леса и истребляли там все живое — антилоп, серн, пантер, птиц, даже змей и лесных крыс. Вечером устраивалось пиршество. На угольях жарилась добыча целиком, со шкурой. Затем бобо накидывались на еду и уничтожали всю добычу. Наевшись как удавы, они валились на землю и засыпали.
Эти примитивные мужественные люди внушали симпатию Прюдому. Он изучил их язык и подолгу беседовал со стариками и старухами за трубкой душистого туземного табаку. Нередко он отправлялся на охоту в джунгли с молодыми воинами.
Увитый виноградом бунгало ученого стоял среди небольшой долины, заросшей джунглями. На досуге Прюдом работал в саду и огороде, где на грядках зеленели капуста и дорогой сердцу француза салат, или лежал на веранде, отдаваясь творческим мыслям.
Однажды на охоте Прюдом убил львицу. Сопровождавшие его туземцы поймали двух ее детенышей, самца и самку. Маленький самец яростно защищался и расцарапал лицо одному из воинов. Разозленный бобо убил его и в тот же вечер съел его мясо. Самка вела себя смирнее. Она понравилась Прюдому, и он решил взять ее на воспитание.
Львенку было месяца четыре. Первое время он беспокойно метался по комнате, поводил ушами и жалобно выл. Обыкновенно львят приручают в возрасте не старше двух месяцев. Вскормленные в неволе козой или соской львята становятся кроткими и покорными, как собаки. Прюдом решил сделать попытку приручить львенка в более позднем возрасте.
Вскоре Уара (так окрестил львенка молодой француз) освоилась с неволей, перестала тосковать и по-своему привязалась к хозяину. Однако за четыре месяца жизни в лесных дебрях она приобрела нрав хищного зверя. Гордость и строптивость Уары особенно привлекали Прюдома. Ему нравилось, что в ней нет рабьей покорности, свойственной львятам, впервые открывшим глаза в неволе.
Почуяв запах сырого мяса, Уара кидалась на еду огромным прыжком. Когда она стояла, гибко склонившись над мясом, ее поза напоминала классическую позу льва, терзающего антилопу. Страх перед человеком сменялся в ней желанием самой навести страх, и она свирепо кидалась на чернокожих слуг, приносивших ей пищу.
Все обличало в Уаре чуткость лесного хищника. По малейшему поводу ее стальные когти появлялись из-под бархатной шерсти лап. Запах человека заставлял трепетать ее ноздри. Прюдом потратил немало усилий, прежде чем добился, чтобы она позволила гладить себя по спине.
Как воспитательное средство Прюдом вздумал испробовать игру. Скучавшее в неволе молодое животное охотно пошло ему навстречу. Человек и зверь катались по полу, догоняли друг друга, прыгали, боролись. Лишь изредка и крайне осторожно для обуздания разъярившегося животного применялся хлыст.