Родной брат нашего бобра — канадский бобр — прекрасно плодится в особых загородках или отведенных ему озерах. В Канаде существуют так называемые бобровые фермы, приносящие хозяевам значительный доход, Разведение бобра у нас в Союзе вполне возможно. Заповедник же сможет поставлять племенной материал.
Выйдя из дома, мы с Николаем Андроновичем направились к речке. Она протекала за восточной стеной бывшего монастыря. Красивая уютная речка. По берегам ее — непролазные кусты ивняка, камыши. На воде, тихой, бархатистой — заросли ряски; кувшинки и лилии раскинули широкие листья; то-и-дело расходятся круги от всплескивающейся рыбы.
Лодка Николая Андроновича оказалась ужасным корытом. «Поперек себя шире, а все норовит перекинуться», — говорят про подобные посудины волжские рыбаки. Я сел посредине на дощечку, изображавшую скамейку, хозяин же — на корму, с одним веслом в руках. То подгребая, то отталкиваясь от дна, запутанного водорослями, Николай Андронович ловко продвигал свое корыто против тихих струй. Сначала ничего особенного не замечалось. Мы молчали и каждый по-своему наслаждались чудесным днем, зеленью, солнцем, бодрящими испарениями реки и болот и песнями камышовок.
Но вот неожиданно для меня лодка села на мель посредине узкого протока, между островами. Перегнувшись через борт, я стал вглядываться в воду. Чуть не вылетел из лодки, но успел разглядеть — со дна поднималась куча хвороста и бревен, словно нарочно сюда набросанных.
— Бобровая плотина, — рассеял мои недоумения Николай Андронович. — Видите ли, несколько лет назад в засуху бобры натаскали сюда сучьев и бревнышек и устроили запруду. Они так всегда делают, если уровень воды сильно понижается и им становится мелко. Вот дальше поплывем — увидите и действующие плотины, которые поднимают воду на несколько вершков и образуют впереди себя заводь. Без воды бобры жить не любят, и как только она пропадает, они ее стараются удержать с помощью запруды. Хитрый зверь! Эта плотина старая, и теперь, когда в протоке воды много, ее затопило.
Упершись веслом в дно, Николай Андронович снял лодку с искусственной мели.
— Посмотрите на берега, сказал он. — Здесь везде встречаются следы бобровой работы.
Действительно, сначала по указаниям Николая Андроновича, а потом уже самостоятельно я начал замечать необычайные изменения в окружающей природе. Кусты ивняка оказались прореженными, и повсюду торчали пеньки или валялись ветви, очищенные от коры. В густой траве виднелись утоптанные тропинки, спускавшиеся к речке и образовавшие над водой замазанные грязью и илом площадки; казалось, кто-то вытаскивал из воды ил и складывал его на берегу.