Наконец настал день, когда прискакавшие из передовой сторожи храбры сообщили:
– Впереди море, а по берегу на левую руку, в двух переходах, Тьмутаракань – город великий!
Илья не мешкая сам пошел в досмотр. Таясь и оглядываясь, через два дня вышли они к Тьмутаракани.
Город, окруженный высокими глинобитными стенами, стоял на берегу удобной и красивой гавани, где было причалено много судов. Правда, это были небольшие ладьи. Все, что могло уплыть, – ушло за море. Город готовился к осаде и был затворен. Пылали на его башнях огни – кипятили смолу и вар, чтобы обливать наступающих. По селищам и посаду неусыпно шныряли дозорные. Конные разъезды маячили по необозримым виноградникам, окружавшим Тьмутаракань. Пузатые башни неусыпно глядели бойницами и в море, и в степь.
Ежели Киев, деревянный и темный, как старая корзина, лепился по высокому берегу Днепра, полз вверх по кручам, высился башнями своих острогов, теремов и детинцев, то этот город, серый как ласточкино гнездо, был виден как на ладони. Хорошо видны были улицы, перегороженные глухими заборами, зеленые внутренние дворы, глинобитные дома с плоскими крышами…
– Чужой город, – сказал славянский храбр, стоявший рядом с Ильею. – Я таких никогда не видывал. Вона как тут домов налеплено из земли.
– Будун, – подтвердил служилый торк. – Глиняный город.
– Тяжко будет на улицах бой вести…
– Тьма тарх, – сказал опять торк и перевел. – Тысяча домов.
– Тут больше, чем тысяча.
– Велик город. Велик.
В закатном солнце город светился, как чудовищная челюсть, подковой лежащая около гавани, и стены его были подобны обглоданным ветрами костям.
Что-то произошло там, за стенами. Тревожно забил набат. По стенам побежали воины. Виноградники словно ожили – отовсюду сквозь них побежал ко городу народ.
– Уж не нас ли заметили? – подумалось воям.
– Нет, – сказал Илья, показывая на море. По всему горизонту шли громадные греческие корабли, никогда прежде не виданные русами и славянами, торками и мирными печенегами. Сотни кораблей, мерно вздымая весла, казалось, перегородили море. Шел лучший в мире византийский флот, с многочисленными полками киевскими, битком наполнявшими палубы.
– Все! – сказал Илья. – Конец гнезду хазарскому.
Со стороны степи, медленно отрезая город от дальних гор, поднималось облако пыли: конные и пешие рати брали Тьмутаракань в глухую осаду.