Аланы-ясы, печенеги, мадьяры степные отовсюду съезжались посмотреть на невиданное зрелище. По черноморской степи, сохраняя боевой порядок, двигалась конница, шли пешие отряды, но вместе с ними шли монахи, шли священники. Рядом с бунчуками и знаменами полковыми плыли хоругви. В обозе везли не добычу но утварь церковную, везли книги. Монахи пели. Красивое, никогда не слышанное в степи пение поднимало дух войска, которое двигалось в каком-то странном молитвенном напряжении.
Илья думал, что не случайно ни одной привычной для такого перехода стычки с конными кочевниками не было. Никто не отстал в пути, никто не упал от солнечного удара, хотя двигались по самой июльской жаре. Все колодцы были чисты и полны водой. Неожиданно проливались теплые дожди, и даже грохотали грозы, но все было не страшно и не опасно, точно Господь показывал новообращенным христианам всю красоту мира сего.
– Идем беспечально, аж страшно делается! – сказал Добрыня Илье.
– Господь ведет, – уверенно ответил Илья.
Но службу несли ревностно. Разъезды конные высылали во все стороны прилежно, потому что никогда не шел по степи такой караван, как нынче. В сердце его, защищаемая со всех сторон плотными рядами воинов, ехала повенчанная чета: князь и княгиня Анна.
Из степи выходили ранее крещенные печенеги, приносили дары посильные, радовались, что и Киев к Господу истины обратился. Но вздыхали и кручинились, говоря, что большая часть вождей печенежских склоняется не к православию, а к исламу.
Они же, не желая огорчать молодоженов, доносили Добрыне, что Херсонес крымский, дабы обезопасить себя от неожиданных набегов русов, ведет переговоры с печенегами, живущими со времен Святослава мирно, и уговаривает их кочевать меж Днепром и Крымом, чтобы набегов на Крым не допускать. И печенеги к этому склоняются. Так что крещение крещением, а война войной!
Известия эти подкреплялись сведениями разведки, которая была отлично налажена в степи Ильей Муромцем. Войсковая разведка доносила, что за уходящей княжеской дружиной смыкаются печенежские кочевья, перекрывая русам дорогу в Крым.
Обсуждалось создавшееся положение уже в Киеве, куда вернулась дружина с князем и княгиней. Опытные, иссеченные в сражениях воеводы на малом совете своем выслушали все, что сказал им Добрыня, со вниманием и пристальностью.
– Сдается мне, угроза Киеву не меньше, чем от хазар, собирается, – сказал старый воевода Потык. – Печенеги силою невелики, и мало их в степи, но храбры и в боях искусны.
– Что ж оне раньше-то тихи были? Со времен старой Ольги про них ни слуху ни духу не было, – подал голос кто-то из молодых.