– А может, ничего бы не произошло, если бы я не пошла наверх поговорить с Райлин, не поссорилась со своей девушкой, не попыталась объясниться с Ледой, не флиртовала с Кордом, не обула высоченные каблуки. Этого никогда не узнать.
– Я лишь хочу…
Чтобы той ночью все было иначе, чтобы Эйвери заметила идущую от Леды опасность и не устраивала вечеринку.
– Правда хочешь что-то сделать для меня? – вдруг спросила Эрис, подставляя свое очаровательное личико под солнце и закрывая глаза. Густые ресницы отбрасывали тень ей на щеки. – Живи! Вместе с Атласом или без него, в Нью-Йорке или на чертовой Луне, не важно. Просто живи, Эйвери, будь счастлива, поскольку я этого уже не могу. Пообещай мне.
– Конечно, так и будет, – поклялась Эйвери. Сердце ее защемило. – Эрис, я люблю тебя. – Ее голос упал до шепота.
– И я тебя люблю.
– Эйвери?
Она очнулась: кто-то тряс ее за плечо.
– Ты в порядке?
– Корд?
Эйвери села, сонно потирая глаза. Свеча догорела, а на траве валялись конфеты в розовой обертке. Задрожав, Эйвери обхватила себя руками. Снаружи было промозгло, ведь температура здесь не регулировалась механической системой.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Эйвери. – Тоже пришел навестить Эрис?
– Я к родителям, – сказал Корд. Ну конечно, можно было догадаться. – Неужели я застукал тебя спящей на кладбище?
– Я не собиралась спать! Просто разговаривала с Эрис, – сказала Эйвери и тут же почувствовала неловкость: слишком личным это было.
К ее облегчению, Корд понимающе кивнул.
– И похоже, задремала, – проговорила она, поднимаясь на ноги и собирая вещи.
Корд вечно заставал ее в моменты слабости – на грани истерики на балу по сохранению Гудзона, в глупой ситуации с Зэем, а теперь она еще заснула у могилы лучшей подруги. Но Эйвери нисколько не волновалась об этом, потому что давно знала Корда со всеми его недостатками.
Эрис сочла, что в ее отношениях с Атласом нет ничего ужасного. Конечно, это лишь сон, но все же… Впервые Эйвери подумала, нельзя ли поделиться с кем-то своим секретом. Что бы сказал Корд? Станет ли ему противно, или он поймет?
За спиной раздались шаги, и оба изумленно обернулись. На дорожке появилась девушка примерно их возраста, с темными, неровно подстриженными волосами. На ней была тяжелая мешковатая куртка и джинсы, а в руке – белая роза. Слишком поздно Эйвери поняла, что незнакомка шла именно сюда, но вид их двоих заставил ее остановиться.
Не успела она что-либо сказать, как девушка повернулась и убежала прочь. Растворилась в воздухе, словно дым.
Эйвери хотелось бы считать это совпадением, но всю дорогу до монорельсовой станции ее не покидало неприятное чувство, что за ней следят.