Корд кивнул, но ничего не сказал.
Райлин все ему рассказала. О своем бывшем парне Хайреле и пакетиках «Споук» – как на первой рабочей неделе своровала из дома Корда сделанные по рецепту препараты, чтобы избежать выселения. Райлин чуть приподняла подбородок и старалась не запнуться, рассказывая, как Хайрел шантажом заставил ее обменять наркотики на деньги для выкупа. Как Ви угрозами вынудил ее вновь украсть у Корда.
Райлин выложила все, но промолчала о том, как его старший брат Брайс загнал ее в угол – пообещал отправить за решетку, если она не порвет с Кордом и не скажет, что встречалась с ним ради денег. Она знала, что Корду дорог его старший брат, и не хотела портить между ними отношения. По этой причине она переложила всю вину на Хайрела.
А еще Райлин не сказала Корду, как сильно любит его.
Он молчал, пока она говорила. Но вот последние слова Райлин упали в тишину, пуская по ней рябь, словно камешки по воде. Первый урок уже начался, и они оба пропустили свои встречи в главном офисе. Но Райлин совсем об этом не думала. Их разговор казался важнее. Как бы наладить отношения с Кордом? Если честно, ей хотелось намного большего.
– Спасибо, что все мне рассказала, – медленно проговорил Корд.
Райлин инстинктивно шагнула вперед:
– Корд, как думаешь, мы могли бы когда-нибудь…
– Нет.
Корд отпрянул прежде, чем она закончила вопрос. Райлин словно получила удар под дых.
– Почему?
Она распахнула свою душу и вытряхнула содержимое наружу, как опилки, а Корд небрежно прошелся по нему. Райлин чудом сдержала волну слез, грозившую ее захлестнуть.
– Райлин, – вздохнул Корд, – после случившегося я не знаю, как тебе верить. Ты понимаешь, что это для нас значит?
– Прости, – проговорила она, зная, что извинений недостаточно. – Я ни на секунду не хотела ранить тебя.
– Но ты это сделала.
Кто-то распахнул дверь и впустил в зал поток света, но, заметив Корда, поспешил уйти. В этот короткий проблеск Райлин увидела его лицо – отстраненное, холодное, недоступное – и ужаснулась. Лучше бы Корд накричал на нее, выплеснул злость, обиду, пусть бы даже был жесток. Равнодушие казалось в сто раз хуже. Он так глубоко спрятал свои чувства, что теперь Райлин не могла добраться до них. Она навсегда потеряла Корда.
– Жаль, что я ничего не могу изменить, – безнадежно сказала Райлин.
– И мне жаль. Но такова жизнь, да?
Корд шагнул вперед, собравшись уходить. Райлин встрепенулась – она не допустит, чтобы он ушел первым и лишил ее остатков гордости. Она засеменила к двери, мельком оглянувшись:
– Похоже, что так. До встречи, Корд.