Каллиопа снова засмеялась, но Эйвери не издала ни звука.
Патагония? Она знала, что после Африки Атлас сразу отправился в Южную Америку, но он же путешествовал один. Может, она неправильно поняла?
Пока Эйвери все обдумывала, по гостиной докатился голос мистера Фуллера.
– Всем доброго вечера! – сказал отец. Звук шел из миниатюрных колонок, паривших в воздухе. – Добро пожаловать на двадцать шестую годовщину основания «Фуллер инвестментс». Мы с Элизабет счастливы приветствовать всех вас в нашем доме!
Раздались вежливые аплодисменты. Мама Эйвери, облаченная в черное облегающее платье с элегантными рукавами-крылышками, улыбнулась и помахала рукой.
– Простите, мне нужно кое-кого найти, – мягко проговорила Каллиопа. – Я скоро вернусь, – добавила она, видимо обращаясь к Атласу.
– И что это было? – спросила Эйвери.
Приклеив к лицу вежливую улыбку, адресованную всем, кто смотрел на них, она двинулась в сторону гостиной.
– Удивительное совпадение! Я встретил эту девушку в Африке, а теперь она с матерью в Нью-Йорке.
– Сколько же времени ты с ней провел? – прошептала Эйвери, и Атлас замолчал, очевидно не желая отвечать. Она закусила губу. – Почему ты не рассказывал про нее?
Эйвери шагнула к толпе гостей, и Атлас последовал за ней. В это время отец произносил речь – благодарил спонсоров и инвесторов в проект Дубая.
– Не придавал значения, – ответил Атлас так тихо, что его расслышала лишь Эйвери. – Да, мы вместе путешествовали, имея одинаковую цель: без какого-либо плана переезжать с места на место.
– Ты с ней спал? – прошипела Эйвери, страшась услышать ответ.
Атлас посмотрел ей в глаза:
– Нет, не спал.
– Как многие из вас знают… – прогремел голос отца на несколько октав выше, – очевидно, он включил колонки.
Эйвери пристыженно замолчала. Может, даже среди толпы папа увидел, как они шепчутся, и добавил громкости?
– Сегодня мы собрались в честь нашей гордости – нового объекта, открытие которого состоится через два месяца в Дубае!
Атлас встретился взглядом с Эйвери и движением головы дал понять, что пойдет к гостям. Она кивнула.
Когда Атлас повернулся, она сняла с его пиджака несуществующую ворсинку. Просто не могла удержаться, ведь то был их последний миг близости перед расставанием: незаметный, интимный жест, словно Эйвери напоминала себе, что Атлас принадлежит только ей и она никогда его не отпустит.
Он улыбнулся в ответ на прикосновение и исчез в толпе. С титаническим усилием Эйвери переключила внимание на отца.
– С большой радостью представляю вам – Зеркала!
Пирсон Фуллер взмахом руки указал на потолок. Голограмма заснеженного неба исчезла, сменившись чертежами новой башни – сплетениями линий, углов, изгибов. Проекции сияли, напоминая живое существо.