Афродите с трудом удалось скрыть свое возмущение. Ей, конечно, очень хотелось вскочить, закричать во весь голос и застучать ногами о пол, но сумела сдержаться. Гордо откинув голову, твердо произнесла:
— Пока я живу на этом острове, здесь все будет иначе.
И величественным жестом указала нахалу на выход.
* * *
Устав от выполнения своих обязанностей бывшая небожительница, отправлялась обедать. А потом отправлялась в свои покои отдыхать. Самое интересное, что на Олимпе она и помышлять не смела, что полюбит спать днем. Сейчас же с нетерпением ждала часа, когда может завалиться в постель и вздремнуть часок-другой. Надо сказать, что довольно скоро богиня стала замечать пагубные последствия новой привычки. Послеобеденный сон на сытый желудок стал приводить к нежелательной полноте.
Надо было что-то срочно предпринимать и чем-то себя занять. И тут Афродита вспомнила о своем давнем желании заложить город в свою честь. Место для строительства было выбрано по совету бога солнца Гелиоса. Он всегда готов был придти ей на помощь, ничего не требуя взамен.
Дремавшая энергия тут же проснулась в ней и она с головой погрузилась в работу. В одном из помещений, прилегающем к опочивальне, устроила кабинет. Довольно скоро стол в покоях оказался завален чертежами, а центральное место в комнате занял макет будущего Пафоса. Она старалась никого не допускать к строительству. Все, начиная с плана, делала сама. В результате чего у нее довольно скоро возникли опасения, что люди станут называть ее богиней строительства и архитектуры и забудут о настоящем предназначении — дарить людям чувство любви…
— Так не строят, — довольно скептично произнес Гермес, прибывший посмотреть, как продвигается строительство города, — в этом городе нельзя будет отражать нападение врага.
— Мой город никогда и никто не осмелится завоевывать. Поэтому он и должен выглядеть иначе, — несколько вызывающе промолвила Афродита.
— Что ты творишь! — гремел Гефест, который также решил приехать на Кипр, — твоя архитектура не отвечает установленным правилам!
Лучше бы оставался в своей подземной кузнице и ковал оружие да доспехи, благо, что спрос на них никогда не падает, подумала про себя Афродита, а вслух произнесла:
— Я не прихожу в твою мастерскую и не учу тебя работать. Вот и ты не учи меня! У меня все будет иначе!
— Ты перегрелась на солнце, — возмущался Аполлон, которого вообще никто не звал в ее храм, — в этом городе никогда не смогут жить смертные!
— А какое тебе дело? — Афродита уже не пыталась казаться воспитанной, — отправляйся к себе в Дельфы и там руководи процессом! У меня все будет иначе!