Химик привел нас в глубину острова, где надежно притаилась лысая поляна с редким кустарником и грубым потрескавшимся суглинком, на котором пригрелись клубки разномастных змей.
— Шутишь? — кинула я Ричману.
— У Вас есть жезл, — парировал он.
Ничего не оставалось, как пойти на поводу. И хотя змей мы разогнали довольно быстро, вступить на больной клочок земли никто не решался, пока Шон не отдал приказ на раскопки. Тогда, врезаясь в окаменелую поверхность, глухо застонали лопаты, топоры и ломы…
Мы копали и днём, и ночью, сменяя друг друга. Нашли несколько артефактов, но это было не то, за чем мы охотились. Я, как и Ричман, тоже принимала участие в раскопках наравне со всеми. С момента нашей ссоры мы ни разу с ним не оставались наедине, даже не разговаривали, обмениваясь лишь рабочими репликами. Каждый раз, когда удавалось что-то найти, в глазах участников экспедиции загорался нездоровый блеск, но у Ричмана он был особенным, и разочарование в его серых глазах было более выраженным, когда предмет идентифицировался. Да, он определённо ищет, вот только камень ли? Наблюдая за Ричманом во время раскопок, мои подозрения относительно его намерений разгорались с новой силой.
Спустя какое-то время я заметила, что Ричман практически не уходит с места раскопок, замечает своим цепким взглядом любую находку, даже самый крошечный кусочек металла. В этой суете наше прошлое уходило столь стремительно, что я начала сомневаться в том, что оно было. Не померещилось ли мне всё это в плену бреда? Ночью же, когда физические силы исчерпывали себя, и я засыпала в шалаше, специально сооружённом близ места раскопок, мне неумолимо снились его сильные руки и горячие губы. Утром, когда я просыпалась, сгорая от увиденных воспоминаний, я ловила себя на мысли, что хочу ещё хотя бы раз посмотреть в его проницательные глаза, увидеть, как ветер треплет непослушные светлые локоны, а губы изгибаются в небрежной усмешке.
Что будет, если мнительность просто играет со мной злую шутку? Да, вряд ли Филипп Ричман, талантливый педагог и состоятельный человек, изменит своё решение относительно наших отношений, но могу ли я надеяться на то, что мы по-прежнему будем видеться в школе? Или Ричман полностью исчезнет из моей жизни? Каждый раз, случайно встречаясь с ним взглядом, я замирала в ожидании перемен, но ничего не происходило.
С Эммой я разговаривала через вечер. Шон также. Любовь окрыляла графа, я видела, с каким энтузиазмом он занимается поисками, в этом они с Ричманом были схожи. Я успела рассказать Эмме обо всём, что с нами случилось, я чувствовала, что могу полностью ей доверять. И однажды поделилась с ней и всеми своими опасениями относительно намерений Ричмана, я не могла больше нести этот груз в одиночестве. Единственная тайна, о которой я умолчала, осталась лишь та, кем на самом деле, по моему разумению, был Ричман. К счастью, теперь подруга отнеслась к моим словам серьёзно.