«Надо пойти на крышу забраться — еще раз город оглядеть пока все спят», — неожиданно пришло в голову молодому человеку. «Да нет, неохота, поваляюсь немного, вон телик посмотрю. Серега проснется, вместе слазим», — и Алекс принялся удобнее пристраиваться на кровати, подпихивая подушки под голову. Но мысль об утренней прогулке на крышу не уходила, а напротив навязчиво вертелась в голове, жужжа случайно залетевшей в открытую форточку ранним утром майской осой. Приходится встать и эту осу выгнать, заспанно вертя в воздухе кухонным полотенцем. Алекс понял, что с этой противно прицепившейся к его мозгу мыслью, проще всего будет справиться по тому же принципу. Выключив телевизор и одевшись, вышел из квартиры, не запирая дверь.
Работающий бесшумно лифт, новый, как и все в этом доме, распахнулся на последнем этаже. Знакомым путем Алекс взобрался на чердак, минуя незапертые ими вчера двери — они договорились запирать все по минимуму, потеряешь какой-нибудь ключ, (а от крыши запасного не было) новый — где взять?
А вот и крыша, озаренная ярким утренним жизнерадостным солнцем. Вид с нее открывался изумительный во все стороны. Вдохнув полной грудью воздух, расплывшийся в улыбке молодой человек произнес легендарное слово из советской комедии: «Лепота!» Облокотившись на высокие огораживающие перила, полюбовался городом в южном направлении пару минут. Решив сменить точку обзора, двинулся к противоположному краю крыши. И тут внезапно увидел, он здесь не один.
У края крыши с северной стороны, возле ограждения не то на стуле, не то на кресле неопределенной формы сидел молодой мужчина лет тридцати в темно-сером плаще. «Откуда взялся, был, что ли уже, когда я пришел? Со стулом пришел, надолго тут расположиться задумал… Живет в этом же доме?» — перебирая эти мысли, Алекс тихонько двинулся в сторону незнакомца.
— Нет, я не живу здесь, Саша, впрочем, ты же больше предпочитаешь отзываться на Алекса, — незнакомец медленно встал с непонятного белого сидения, плащ его, при этом, каким-то образом укоротился, превратившись практически в куртку, и посветлел, стал светло серым. — Реагирует на погоду — сегодня значительно потеплеет и дождя, скорее всего не будет, — приятным низким баритоном пояснил он онемевшему Алексу.
— Вы знаете, как меня зовут, одежда у вас цвет меняет с формой, а будет дождь или нет, не знаете? — после длительного молчания сказал первое, пришедшее ему в голову ошарашенный молодой человек. Насчет возраста неизвестного, он, видимо ошибся. Вернее его трудно было определить по укоренившимся в голове стандартам. Под одеждой незнакомца угадывалось идеально ладное, сильное, но не перекаченное тело — «Аполлон, елки-палки». Лицо принадлежало человеку примерно Алексовского возраста, а вот глаза… Они были много старше и мудрее, одновременно веселые, добрые, в то же время безжалостные и холодные. Таких глаз, такого взгляда, Алекс никогда не видел, ни в жизни, ни в кино.