Адама я обнаруживаю в своей комнате. Нахохлившийся и несчастный, он сидит у себя на кровати и вяло играет пластмассовыми динозаврами.
– Почему ты не просыпалась? – спрашивает он. – Я тряс тебя долго-долго!
– Но сейчас-то я не сплю! – Я улыбаюсь и перевожу все в шутку.
Но даю себе клятву, что это – пусть даже я сама толком не понимаю, что «это», – никогда больше не повторится в его присутствии. Головная боль у меня прошла, отмечаю я. Налив ему соку, говорю, что сейчас мы включим телевизор и будем вместе смотреть мультики. Напряжение отпустило меня, несмотря даже на звонок Адели. Я уже отослала письмо. Вернуть его обратно не в моих силах. Я даже чувствую какое-то облегчение оттого, что она так сухо говорила со мной. Может, это и есть та самая передышка от них обоих, в которой я так нуждаюсь, чтобы вернуть мою жизнь в нормальное русло. А так, если вдруг, паче чаяния, полицейские все-таки обыщут поместье, я буду чувствовать себя чуть менее виноватой по этому поводу. Впервые за много дней меня наполняет бодрость, как будто выход из тела дал ему время восстановиться, не беспокоясь о благополучии его обитательницы.
Так вот что я сделала? В самом деле? Вышла из собственного тела? Сама мысль кажется бредом. Но ведь это произошло уже не впервые. Теперь я это понимаю. Был тот раз с комнатой Адама. И еще один, когда я парила над собой. А теперь еще и это. И каждый раз в моем сне появлялась серебристая дверь. Но происходит ли это все в действительности, или это всего лишь мои сны?
Включив мультики, выскальзываю из квартиры и иду к Лоре. Стучу в ее дверь и понимаю, что вся дрожу. Это бред какой-то. Я сошла с ума.
– Привет! – На ней джинсы и зеленая флиска. – Что такое?
Я молча таращусь на нее, и она хмурится:
– У тебя все в порядке?
– Да! – выдавливаю я из себя улыбку. – Слушай, можно мне взглянуть на твой телевизор? Я уже сто лет обещаю Адаму купить телевизор побольше и даже уже присмотрела одну модель в Интернете, но никак не могу представить, как она будет выглядеть живьем в комнате. Это всего секунда. Прости, что напрягаю.
– Да ничего страшного, только не обращай внимания на разгром.
Она впускает меня в квартиру, и я иду за ней следом. В кухне сбоку от раковины громоздится грязная посуда – с недоеденным то ли тостом, то ли сэндвичем с беконом, в точности как я видела.
– На самом деле для этой комнаты он слишком здоровый, – говорит она, – но мне нравится. Диагональ сорок шесть дюймов, и я могу хоть что-то разглядеть на экране без очков.
Она смеется, и я смеюсь вместе с ней, хотя на самом деле ее даже не слушаю. Плитка «Фрут энд нат» на подлокотнике дивана. Кофейная чашка в цветочек на столе. «Друзья» по телевизору.