При виде конверта со знакомым фирменным штампом в углу и аккуратно надписанным от руки адресом я порадовалась, что не стала днем затевать ссору. Это был бы уже перебор, а такое в мои планы не входит. Этого письма будет вполне достаточно, чтобы выбить его из колеи. Я представляю прошлое, которое, точно зыбучий песок, медленно, но верно затягивает Дэвида все глубже и глубже, и мне снова становится грустно.
Распечатываю конверт, внимательно изучаю колонки цифр расходов с описаниями и пробегаю глазами сопроводительное письмо. Ничего неожиданного или необычного – как, впрочем, и всегда. Мы никогда не бываем в Фейрдейл-Хаусе, и вообще, с тех пор, как выгорело одно его крыло, там больше никто не жил. Перечитываю письмо. В главном здании кое-что отремонтировали. Подлатали изгороди. Камеры видеонаблюдения работают. Поместье содержится в безукоризненном порядке. Газ и электричество оплачиваются вовремя и подаются без перебоев. Канализация полностью исправна. Арендаторы вносят плату за земельные угодья строго вовремя. Летом расходы неизменно ниже, чем зимой: нет необходимости так сильно отапливать дом в условиях суровой шотландской погоды. Честно говоря, думаю, почти никто уже и не помнит о том, что поместье существует – замок Спящей красавицы, отгороженный от мира зарослями терновника.
Письмо и счет я отношу на кухню, где они неминуемо должны попасться на глаза Дэвиду. Кладу их так, чтобы создалось впечатление, как будто я их там бросила. Пусть позлится. Мне не положено вскрывать эти письма. Увидев штамп управляющей компании, я должна была положить конверт ему на стол. Письмо адресовано нам обоим, но все в курсе, что за деньги в нашей семье отвечает он. А я всего лишь хорошенькая куколка – жена с трагическим прошлым, за которой необходим присмотр.
Адвокаты перестали донимать нас вопросами, собираемся ли мы продавать поместье. Оно – наш пожизненный крест. Хотя, может быть, когда-нибудь в будущем… Сердце у меня трепещет от замаячившей перспективы. От возможности того, что наш секрет когда-нибудь выплывет на свет божий, лишенный своей грозной силы и безобидный, не способный больше никому навредить. Освободив нас от своей власти. От этой мысли голова у меня идет кругом, но в то же самое время она придает мне силы.
Смотрю на часы. Восемь тридцать. За окном зарождаются летние сумерки. Дэвид вернется после десяти. Ужин он не заказывал, так что об этом можно не думать. Впрочем, мне и так есть чем заняться, и откладывать это в долгий ящик не имеет смысла. Мне нужно быть готовой. Быть во всеоружии. В некотором смысле я даже жду этого с нетерпением.