Он их не боялся. В местах, где людей настигала смерть - а тем более от проклятия, - часто возникали призраки. Тех, кто когда-то здесь жил, тех, кто приходил сюда и был чем-то тронут, и тех, кому просто некуда было деться.
Они укрывались в сырых подвалах, залезали на чердаки, сидели в шкафах и под столами. Они дышали - негромко и мягко, - и от этого дыхания колебались изорванные занавески. Они поблескивали светлыми, прозрачными, равнодушными ко всему взглядами. И нападали на смертных, когда страдали от голода или гнева.
Пока что Эльве везло - ни одна потусторонняя тварь не нуждалась в его плоти. Парень поднялся на порог библиотеки, судя по вывеске и рисункам на двери - предназначенной для художественных произведений. Они вошли в моду благодаря эльфам, а затем так же быстро вышли, потому что остроухим не понравился чрезмерный человеческий интерес.
Короткий дополнительный коридор, а за ним - огромный зал с десятками стеллажей. Куполообразный потолок, стрельчатые окна, запыленные фолианты и паутина - тонкие серые нити в углах. Несколько столов и мягких кресел, большое зеркало в серебряной оправе - по словам шаманов, подобный предмет отпугивал нечисть и защищал хозяев от влияния энергетических жил. Что за влияние, шаманы не объясняли, а разобраться своими силами у Эльвы не получалось. Ему с детства втолковывали, что чистая, рассеянная в пространстве магия не может войти в резонанс ни с кем, кроме колдунов, способных ее преобразовать.
Он подошел к зеркалу, скептически изучил свое отражение - грязное, растрепанное, сердитое, - и почти сразу отвлекся на неясные очертания другого, нежного и аккуратного, отражения. Обернулся. У покосившейся полки никого не было, и лишь в зеркале, скрестив руки на груди, виднелся контур худощавого тела. Недовольное чужим вниманием, оно по-звериному вскинулось, оскалило два ряда клыков и прорычало:
- Кто ты такой? Зачем ты забираешь мои сны?
- Я тебя даже не знаю, - спокойно отозвался парень. - Как я могу что-то забирать, не имея представления об обладателе?
- Вы, люди, часто так делаете, - усмехнулся некто. - Вы - лживые, наглые, подлые твари, и вы у кого угодно отберете все, что покажется вам хоть немного полезным.
- Чушь. - Эльва неосознанно повторил его гримасу. - Да будет тебе известно, что пленники зеркал обычно считаются слугами высших демонов, а демоны куда порочнее людей.
- Ха! Будь моя воля - и я ушла бы отсюда, не оглядываясь. Без сомнений и сожалений. Но отец решил, что это благородно - запереть меня в куске стекла, чтобы спасти от болезни.