А когда через два часа из-за «барьера» стали проявляться земные корабли, тут же рассредоточиваясь и занимая выгодные позиции, с алгойской «маткой» было уже фактически покончено. О чём капитан «Лонга» скромно и доложил по трэк-связи командующему прибывшего флота. Тот поздравил с блестящей победой и поинтересовался, нужна ли помощь. Помощь «Лонгу» была не нужна, сбили с десяток его истребителей и имелось несколько внешних повреждений, на боеспособность корабля никак не влияющих. Потом они скоординировали дальнейшие действия, после чего всё внимание обратили на Датай, где ударный корпус Вэна Доу как раз ввязался в ожесточённый бой с заградительными отрядами алгойцев, захвативших к тому времени всю окружающую датайский артефакт инфраструктуру. Уцелевшие бейберы с «Финиста» под командованием истекающего кровью полковника Кнутса яростно сражались на подступах к самой камере, но у них заканчивались боеприпасы и почти все были ранены. Сообщение о том, что подоспели свои, добавило и сил, и решимости, и отваги — надежда для человека всегда умирала последней.
А ещё через шесть часов, используя примерно тот же манёвр, что и «Лонг» недавно, в систему с разных сторон ввалился флот алгойцев, и всё началось по новой.
Датайский артефакт, так называемый нуль-тэ, или трансмиттер, не давал покоя ни тем, ни другим. А ведь были ещё и краоги, и джаоды, и суганцы!.. Невозделанное поле для политиков и военных тех рас, что вышли в космос и считали себя в нём хозяевами. Земляне с алгойцами были лишь одними из многих…
Война постепенно набирала обороты, и чем она закончится, сейчас не смог бы предсказать даже самый толковый футураналитик. Война — это вообще грязная, отвратительная и малопредсказуемая вещь. Как говорили в своё время по аналогичному поводу умные люди — чем тоньше лёд, тем больше желающих проверить, выдержит ли он. К сожалению, высказывание это нисколько не утратило ни своего значения, ни своей актуальности. Потому что было правдиво и истинно в глубинном своём смысле…
Язык не поворачивался назвать космодромом эту рыжую полуторакилометровую проплешину, с высоты птичьего полёта казавшуюся просто тёмной кляксой, что растеклась возле изломанной линии близкого города. А что можно было сделать за три неполных месяца по земному календарю, а по мизайскому — и того меньше? Понатыкали приёмные мачты с гравиуловителями, склепали несколько хозблоков с башней наведения и диспетчерской, подвели необходимые коммуникации, а для защиты периметра (так, на всякий случай) врыли стационарные однопотоковые электромагнитные излучатели. Вот, собственно, и всё. И новоиспечённый космодром тут же вступил в строй, без всяких там разрезаний ленточек и хлеба-соли — незачем, да и не для кого. С орбиты один за другим повалили грузовые модули и кибер-челноки, забитые оборудованием для шахт, домен и посёлка землян, тоже пока временного. И космодром, ставший не последним винтиком в механизме по добыче и отправке тислия на Землю, заработал практически круглосуточно, как какой-нибудь конвейер на кибер-заводе, только поворачивайся. По ходу дела потом на Мизае хотели заложить и постоянный, приоритетного класса, а временный посёлок со временем превратить в самый настоящий город, но не успели. Да много чего не успели. Потому что ахнуло, да так, что мало не показалось — пятьдесят восемь трупов в криогенке немые тому свидетели.