– Жак, – сказала я (сладкий и терпкий вкус кленового сиропа еще щекотал мне язык), – я не могу поехать с вами в леса. Я останусь здесь, в городе, устроюсь работать гувернанткой и буду ждать корабля, капитан которого согласится отвезти меня в Европу… Я понимаю ваши мужские желания, но не могу их удовлетворить. Я последняя представительница древней русской династии, и я не могу связать свою жизнь с вами, как бы я того ни хотела… Ах, если бы вы были русским боярином! или хотя бы немецким или датским принцем, за которых принято выдавать замуж володимерских княжон, я уже была бы безраздельно ваша…
– Но я всего лишь гувернер… – горько проговорил Фурнье. – Хорошо, пусть будет по-вашему… Но знайте, что я всегда буду любить вас и мое несчастное канадское сердце будет всегда принадлежать вам…
Глава семьдесят пятая,
в которой концерт окончен
Гр. де Брольи – гр. де Вержену. Strictement confidential.
Monsieur le Ministre!
Не знаю, какое вино вы будете пить вечером на ужин, но настоятельно рекомендую вам поднять бокал за упокой выдуманного аббатом Сен-Пьером европейского союза, ибо случившееся несколько дней назад означает похороны всех наших усилий по противодействию зловредному русскому влиянию. После внезапного удара lieutenant-general Souvorov (да-да, того самого Souvorov, который разбил Дюмурье на зеленых полях Petite-Pologne[309]) сорокатысячная оттоманская армия разбежалась, сломя голову, по всей Болгарии. Во́йска, на которое мы возлагали большие надежды, более не существует; новейшие пушки и ружья, поставленные нами Константинополю, брошены прямо на поле боя и достались русским.
Эти дикие славяне окончательно озверели. Сразу после битвы они казнили около сотни пленных, в основном албанцев. Картина, я вам скажу, не из приятных: албанцы упираются ногами, кричат что-то на своем горском наречии, а русские вышибают им мозги прикладом, либо вешают по опушке Делиорманского леса. По счастию, самосуд был вовремя прекращен приехавшим в лагерь генералом Каменским, начальником Суворова, воззвавшему к истинно христианскому милосердию и добродетели.
Понимаете ли вы достоверно, что означает сие поражение? Пала последняя преграда, отделявшая Европу от Азии; Турция, долгое время уравновешивавшая Россию, более не может быть такой силой. Привычный концерт европейских держав окончен, теперь мы все будем вынуждены слушать партию русской скрипки… Я уверен, что уже завтра к русским примкнут известные своей трусливостью австрийцы (да хранит Бог нашу королеву! надеюсь, она не расшибется, катаясь по льду на коньках), а затем – Берлин… Почувствовав, что тылы защищены, прусский маньяк мгновенно двинет свою армию на запад, и уже вскоре мы увидим немецкую армию марширующей по парижским улицам и русских казаков, купающих в Сене степных лошадей. Кроме того, после оккупации Крыма Россия получит прямой выход к Средиземному морю, а это – прямая угроза нашим южным портам. Противоестественный союз России и Пруссии – вот чего я опасаюсь более всего. Ежели такая коалиция будет образована, она станет подобной копью, направленной в самое сердце Франции…