– Не удивляйся, – вздохнул великий визирь. – У янычар слишком много власти и влияния в нашей стране. Многие мыслящие люди (а в Турции таких достаточное число) считают, что нужно избавиться от этой албанской секты. Это так же очевидно, как и то, что солнце заходит на западе. В бою они, как выяснилось в ходе войны, совершенно бесполезны. Службу несут дурно, доставляют вечные хлопоты своим буйным нравом и резней христиан. Ты будешь регулярно сообщать мне об их словах и делах; особенно о тех словах, которые направлены против султана, и тех делах, которые выставляют секенбаши в дурном свете…
Я недовольно поморщился. Я представил себе постоянные, ежедневные доносы, вечно записывать, кто и что сказал, выискивать самые неосторожные слова, подчеркивать их, потом докладывать визирю; при всей моей неприязни к янычарам, такая работа очень быстро отравила бы мою жизнь и сделала меня ничем не лучше моих противников. Именно этого он и добивается, этого хочет: сломать меня, сделать обычным сикофантом, ябедой, шептуном, мелкой пешкой, без своего мнения, без ненужного суждения о природе добра и зла, которые только мешают его власти.
– Разве ты не этого хотел? – внимательно посмотрел на меня Мухсин-заде. – Бороться с устарелыми, средневековыми формами, мешающими нравственному прогрессу? Подумай: сейчас всем в Турции заправляют янычары и симпатизирующее им магометанское духовенство. Мы уничтожим янычар и лишим власти их имамов. Мы создадим новый, просвещенный ислам, подобно тому как Лютер обновил христианство. Мы сделаем Турцию светским королевством по образцу Пруссии или Англии, создадим регулярную армию нового образца, которая будет требовать существенно меньше денег и не будет бегать по всей Болгарии от Руманчуф-паши, пополняя ряды и без того обнаглевших кирджали. Мы отправим торговые корабли во все стороны света и вернем османам первое место в торговле с Индией и Китаем. Ты же станешь моим ближайшим помощником, я усыновлю тебя; а когда я умру, ты вместо меня станешь великим визирем. Мы станем основателями новой династии, более могущественной, чем династия великих визирей Кёпрюлю[357]. Я в четвертый и последний раз предлагаю тебе знание и власть, не ради самой власти, а с тем, чтобы использовать их для просвещения человечества, для создания нового мира, в котором не будет места войнам и религиозным фанатикам, а будут править гласность и образование. Итак, принимаешь ли ты мое предложение или выбираешь темницу и вечную войну?