Глава восемнадцатая,
в которой я путешествую из Петербурга в Москву
Я не буду более спасать его. Я уже однажды спасал ему жизнь и престол. Почему же я и далее должен поддерживать откровенно глупого человека, который превратил мою страну в какую-то немецкую колонию; всюду мелочность, подозрительность, тщеславие; запрещены бакенбарды, вальсы и колокольчики; запрещены Свифт, Гёте и Кант; на месте нашего театра – стрельбище. Так почему я должен помогать ему? Только потому что он правитель моего отечества?
Всю свою жизнь ты только и делал, что проматывал свое содержание; строил игрушечные замки; командовал игрушечными солдатиками. Тебя баловали с детства; твоим слугам было велено делать при тебе вид, что они неграмотны, только затем, чтобы ты чувствовал себя как бы приподнятым над миром; и вот – расплата за твою глупость и твое чванство. О, это так сентиментально, пускать слезу и говорить: «Мой народ любит меня…» Но что ты на самом деле знаешь о своем народе? Ничего.
Тридцать миллионов людей в твоей стране бесправные рабы; ежедневно и ежеминутно их продают, меняют, сдают немцам в аренду, проигрывают в карты, истязают самыми бесчеловечными способами; бьют кнутом, рвут ноздри, насилуют, жгут и калечат; в то время, как другая часть народа, меньшая, проводит свою жизнь в беспрерывных балах и развлечениях, предается самому изысканному разврату, кушает сладкие блюда и вина, а главное – имеет узаконенное право унижать и истреблять большинство.
И ты вдруг решил, что этот народ любит тебя? Что он пойдет за тобою в последний крестовый поход? Ты с таким любопытством читал батуринские прожекты возрождения Византийской империи; звал римского папу жить в Россию; когда я принес тебе план создания независимой Греции, ты пометил на полях: «зачем независимой?» Ты послал русских солдат на ненужную войну с Францией, приказал арестовать английские корабли, повелел присоединить к России Грузию, – ради чего? Удовлетворения самолюбия?
Всюду немцы; всем заправляет мадам Шевалье. Я не враг Пруссии, или Австрии, или Англии, или любой другой европейской страны, но согласитесь, было бы нелепо видеть русских в английском парламенте или калмыков в гофкригсрате[117]; это основа основ; единственная заповедь, которой должен придерживаться государь, – любить свое отечество, и вторая заповедь, напрямую проистекающая из первой, – делить власть только с теми, кто любит свое отечество.