Интерполяция четвертая. Письма Звезды Республики
Писано в Париже, 6 фрюктидора VII года[146]
Моя дорогая Натали!
Твои дивные луизианские пейзажи покорили мое сердце. Вдоль дороги несколько белых домов с палисадниками, горят фонари, чуть дальше начинаются настоящие джунгли; тишина; ранний, темный южный вечер, тяжелые запахи цветов, леса, болота; на мягких крыльях неслышно проносятся совы… Вот место, к которому стремится душа любой здравомыслящей девушки, уставшей от городской суеты, от газет, и еще от этой артиллерийской нумерации домов, чёт-нечет; картечь-шрапнель… Знать бы, какой дурак до такого додумался![147]
Мне кажется иногда, если существует ад, он обязательно должен быть похож на Париж. Вечная грязь, голод, бунт, – и все это с каким-то дьявольским наслаждением, перерастающим в муку. А главное – с гордостью, с искренней верой, что так и надо. Это называется быть патриотом. Патриотизм нынче снова стал в моде, сразу после того, как Фуассак-Латурн сдал Мантую месье Суворову, этому новому Атилле, явившемуся в Цизальпинскую республику из глубин Новгородской губернии. Видела бы ты заголовки сегодняшних газет! «Русская угроза в центре Европы», «Варшавский палач на службе у гофкригсрата», «Отечество снова в опасности», «Второй Тулон», и так далее, и тому подобное. Эти заголовки горячо обсуждаются в клубах, особенно в «Клубе Манежа»; сын грома[148] обещает покарать нечестивых самаритян. «К оружию! К оружию! – так и слышится мне, как бы сквозь сон. – Да огнь снидет с небесе и потребит их».
Истерика сопровождается очередной порцией декретов о подозрительных и неугодных лицах, еще в июне был опубликован список аристократов, подлежащих изгнанию, в него попали неудачники вроде Донасьена де Сада, пару дней назад в разговоре со мной отрицавшего существование бога и относительность морали; бедняга работает суфлером в версальском театре за сорок су в день и не вызывает никакого желания. Жалкий шестидесятилетний старик, худое лицо, изуродованное следами болезней и побоев. Пожалуй, это самая абсурдная жертва революции.
Ежели ты хочешь знать мое откровенное мнение, я считаю, что в истории человечества не было ничего более глупого и безнравственного, чем французская революция. Все произошедшее за последние десять лет не имеет никакого отношения ни к свободе, ни к равенству, ни к братству. С самого начала двигателем революции были страх, ненависть к иностранцам, к Австриячке, к швейцарцам, честно охранявшим Тюильри, и еще голод, элементарное отсутствие хлеба в булочных. Голодные женщины, требующие у короля еды, да разнузданная парижская чернь, которая врывается в тюрьмы и режет глотки невинным священникам, – вот и вся революция. А весь набор великих речей в конвентах и комитетах сводится к пошлому заискиванию перед наэлектризованной толпой. Посмотри внимательно, и ты увидишь, что нет и не было в революции ничего выдающегося, а был только акт коллективного безумия, достойный постройки гигантского Шарантона