— Остались в гостинице с платной няней. Скажите, почему вы тогда были без оружия?
— Я его сдал в хранилище.
— Тот человек у ворот мог застрелить вас.
— Он достал пистолет из кобуры, но не снял с предохранителя.
— Вы хороший оперативник.
— Не знаю. Наверное.
— Прощайте.
— Вы будете хоронить его в Нижнем Новгороде?
— Нет. В Арзамасе. Он там родился. Там похоронены его родители.
— Понятно. Прощайте. Мне жаль, что все случилось именно так.
— Могло быть хуже. Хотя — хуже уже не бывает. Я могла бы потерять еще и детей.
— Вас тоже могли убить.
— Когда умираешь, горя уже не чувствуешь.
— Татьяна Семеновна, идемте, — позвали ее из машины.
— Прощайте, Володя.
— Прощайте.
— Спасибо вам.
Женщина и мужчина пожали друг другу руки, и женщина, держа сумочку за ремень, пошла к машине. Медведев стоял на месте и смотрел, как она садится в прокурорскую черную машину, как машина разворачивается и выезжает за ворота.
— Вот так, Володя, — проговорил, спускаясь с крыльца, полковник Кононов. — Одним честным человеком на земле стало меньше.
— А много ли их вообще осталось?
— В России нет. Может быть уже совсем. Видишь ли: огонь и воду пройти легко, а вот медные трубы… Соблазнов слишком много, парень, и не приведи бог нам с тобой попасть под них. Я лично хочу, чтобы меня хоронили с почестями, как солдата, а не как собаку. Поехали.
— Поехали.
— А это что у тебя? Книга что ли? Ну-ка дай. Вот не думал, что ты читаешь Заболоцкого. А, это его?
— Да.
— А это что? Ух ты, гроза. Откуда?
— Сыновья его подарили.
— Понятно. Считай, что произвели тебя в рыцари, а это — все равно, что меч.
Медведев кивнул и пошел к своей машине, а полковник — к своей. Убрав игрушку и книгу в бардачок, Медведев сел за руль и последовал за машиной полковника.
Возле здания, где размещался РУБОП, Медведев увидел знакомые синие «Жигули» и Сергея, стоявшего рядом с ними и смотревшего в другую сторону. Медведев посигналил. Сидоренко повернулся не сразу и словно с усилием, но, когда узнал машину, бросился к ней.
— Здорово, капитан, — наклонился он к открытому окошку.
— Что-то случилось?
— Да нет. Просто.
— Садись.
Медведев въехал во двор, загнал машину под навес, взял книгу и сел с Сидоренко на скамейку возле клумбы.
— А ничего у вас, красиво.
— Это не у нас. Мы здесь на квартире.
— Спешишь?
— Да нет.
— Что, стихи любишь?
— Нет. Просто человек один подарил.
— А. А меня дисквалифицировали.
— За что?
— Рефери вмазал. После гонга.
— И что теперь будешь делать?
— Понятия не имею. Я от Нины ушел. Вы на постой меня не пустите? Я заплачу.
— Вот за это тебя Витя точно спустит с лестницы. Без лифта.