Киношники доставали из «Тойоты» аппаратуру: камеру, записывающее устройство. Девушка в черном брючном костюме взялась за микрофон.
Главное, что приковало к окну — сигареты. Все эти операторы и журналисты курили. Они спешили, бросали едва начатые сигареты, зажигали новые и снова бросали их.
Я потянулся к форточке и открыл ее, надеясь хоть подышать дымом, выдыхаемым другими.
Они встали посреди поляны: киношники и коммунары. Андрей что-то говорил им, оживленно жестикулируя, потом все медленно повернулись и направились к моему домику. Рядом стояли еще дома, маленькие, деревянные, аккуратные, но я молился, чтобы они подошли к этому окну. Очень уж хотелось курить, и я надеялся стрельнуть у них сигаретку — другую.
Вся компания подходила к окну. Я уже дергал створку, стараясь отпереть, когда один из коммунаров, здоровенный мужик с красной рожей и рыжими усами, быстро приблизился к окну и, мельком взглянув на меня, злым жестом щелкнул по стеклу. Я тут же отпрянул и прекратил свои попытки. Нарываться на неприятности не хотелось, а поиски причины решил отложить на потом.
Андрей тем временем распинался вовсю.
— После первого же урожая мы поняли, что можем в зиму прокормить еще десять человек… И мы решили принять тех, кто нуждается в крове и пище.
— Вы говорите о бомжах? — девушка в костюме вся так и подалась к нему.
— Можете называть их так. Мы их называем нуждающимися. И мы приняли в общину еще десять человек.
— Первых попавшихся? Или по особому выбору?
— Первых, кого встретили. Тогда нас стало 46 человек.
— И как вы перезимовали?
— Помните, в деяниях апостолов: «…были вместе и имели все общее…делились всем по нужде каждого».
— Вольная цитата. Там еще было: «Продали имения свои…».
— Вот этого у нас не было. Одна машина, микроавтобус. Два центнера картошки и мука.
— Пять тысяч человек пятью хлебами.
— Не было среди них нуждающихся, ибо…
— Имения продавались, и цена слагалась к ногам апостолов…
Я, не замеченный, стоял за спиной краснорожего коммунара и от нечего делать, следил за Андреем. Тот мило улыбался кинокамере.
— Благоволение было между ними, ибо никто не терпел нужды, и никто на оставался бедным. Иоанн Златоуст, 11 гомилия.
— И у него то же самое: имущество сложили к ногам апостолов. А кто апостол у вас? Вы?
— Нам нечего было складывать, мы лишь вместе работали. Но если вы хотите знать, есть ли у нас власть, отвечу: есть комитет, общая касса.
— Апостолы и семь членов комитета.
— Вам непременно хочется назвать нас проповедниками.
— Вы сами сравниваете себя с первохристианами.
— Мы не религиозная организация. Мы только замкнутая самообеспечивающаяся община людей, не сумевших найти свое место в современном мире. К тому же: первые последователи Христа жили в больших городах проповедями и подаяниями, деля между собой приношения вновь принятых. В этом мы ближе к ессеям.