— Так, — выдохнул он, глядя на меня, потом снова повернулся к столу, проверил остальные ящики и со злостью захлопнул их, потом выпрямился и, быстро подойдя ко мне, притиснул к стене. Руки у него были, словно из железа, такими железную кочергу только гнуть. Я и пошевелиться не мог, когда он залез в карман моей фуфайки и достал смятую пачку.
— Еще лучше.
Я молчал, ожидая, куда повернет. Тут вошла Настя. Она разом увидела все и застыла на пороге, прижимая к себе скомканную девчоночью одежду. Андрей повернулся к ней и сказал.
— Чтобы такого больше не было.
Настя, продолжая молчать, опустила голову, и Андрей, пройдя мимо нее, быстро сбежал с крыльца.
— Попались, — глупо сказал я, подходя к окну и следя, как Андрей скрывается в соседнем доме.
Настя же подошла к Свете.
— Вот, одевайся.
— Спасибо, — бросила та.
Я повернулся. Девчонка лежала и не двигалась, прикрываясь до носа одеялом.
— Может, вы выйдете?
Она ни на кого не смотрела, но было ясно, что это касается лично меня.
— Ладно, — я покладисто хмыкнул и вышел за дверь.
Честное слово, мне очень не хотелось встречаться с кем-нибудь из этих голых коммунаров. Я сел прямо на ступеньки, машинально потянулся в карман за сигаретами и тут же отдернул руку. После шмона, который навел Андрей, нечего было и рассчитывать на курево.
Я сидел и бездумно смотрел на природу, когда в открытое окно соседнего дома высунулся Андрей.
— Серега, — крикнул он, легонько свистнув.
Я поднялся и нехотя поплелся на зов. Единственное, чего мне хотелось тогда, это быть дома. Но я понимал, что легко мне от них не уйти. И послушный, каким бывает загипнотизированный кролик, я двигал и двигал ногами, пока не поднялся по ступенькам и не вошел в комнату. Сначала мне показалось, что я попал в избу читальню, потому что все стены тут были заняты стеллажами полными книг, но этих книг мне хватило бы на всю жизнь, при условии, что я протяну лет 200. То тут, то там стеллажи разнообразили плетеные корзинки с икебаной и те же поделки из серии «очумелые ручки»: картинки и статуэтки. Посередине стоял длинный стол с лавками по обе стороны и на него опирался Андрей, свежий и подтянутый.
— Садись, — сказал он, выпрямляясь, потом прошел мимо и задвинул на двери простую деревянную щеколду.
Я переступил на месте.
— Садись, — от двери повторил Андрей, — не стесняйся.
Я послушно сел и ссутулился на жесткой скамье. Андрей, подойдя, сел напротив.
— Ну. Давай, рассказывай, что ты собираешься делать?
— Что? Ничего.
— Так просто и ничего? Это после нашего-то пиршества? Наверное, уже пятки салом смазываешь.