Пока я барахтался на земле, в кустах что-то зашевелилось. Я тут же замер и насторожился. Но все затихло, и сколько я не всматривался со страхом в черные сучья, ничего там не увидел. Наконец я поднялся, поводя руками и плечами, разминая и растирая сведенные ноги. Иглы в мышцах, это было то немногое, с чем я справился легко. Слегка размявшись, я дошел до ручья и хорошенько умылся, стряхнул грязь с волос и ледяной водой вымыл ноги. Потом разодрал подкладку у бушлата и из ваты и ткани сделал что-то воде теплой портянки для босой ноги.
Желтые волчьи глаза мерещились мне повсюду. Поднявшись, я все-таки обошел те кусты. Разглядывая смерзшуюся за ночь землю, обошел и мое дерево. Но, то ли я был плохой следопыт, то ли следы и вправду исчезли, но я ничего не увидел. Сплюнув под ноги, я пошел своей дорогой, нет-нет, да и поглядывая на солнце, чтобы сориентироваться. Шел я долго, спотыкаясь на кочках и цепляя ногами валежник, пока наконец сквозь просвет в ветвях не увидел грунтованную дорогу. Ну что же, грунт все же лучше лесной тропинки, а дорога куда-нибудь да приведет. Рассуждая так, я пошел по ней размашистым шагом хорошо позавтракавшего человека. Хотя в моем желудке уже давно играли все трубы мира. Как я жалел, что не взял с собой даже сухаря.
Шел я быстро. Хорошо притертая галька даже не перекатывалась под ногами. И еще в лесу, видя перед собой только стволы, да голые сучья, услышал шум большой дороги. Вот пророкотала «Ява», прогрохотал «КАМАЗ», выстрелил выхлоп, все это я ясно слышал в лесной тиши, и эхо усиливало и умножало звуки. Я прибавил шагу и наконец побежал, а лес скрипел над головой сухими ветками. Когда я увидел сквозь редкие заросли дорогу, она была пустынна, и оставалась пустынной, когда взбежал по насыпи. Чтобы легче было идти, перешагнул через бордюр. Босая нога совсем заледенела, и я убеждал себя, что успею добраться до жилья раньше, чем схвачу воспаление почек.
Я прошел совсем немного, потом услышал за спиной звук легковой машины и остановился, оборачиваясь. «Лада-Веста» бежевого цвета с тонированными стеклами догоняла меня на полной скорости. Силы моя кончались, нога болела, и я наудачу поднял руку, делая знак остановиться. Вид у меня был не самый респектабельный, и ни один нормальный водитель в жизни не остановился бы. Я бы сам даже не затормозил.
Но «Лада-Веста» метров за 200 стала сбрасывать скорость и, мягко обогнав меня, съехала к бордюру. Не веря себе, я бросился к машине.
— Спасибо, друг. Век буду должником, подкинь до центра.
— Садись.
Я отпер уже заднюю дверцу, собираясь сесть, когда взглянул на переднее сидение. Григорий Фомич мрачно смотрел на меня из-под кустистых бровей.