Он тем временем раскрыл перед ней дверцу машины.
– Прошу, – коротко обронил. – Домой?
– Да уж, – буркнула она, усаживаясь, сразу чувствуя, как приятное тепло обволакивает тело, а глаза сами норовят закрыться.
– Тогда смею надеяться, что холодильник у тебя не пуст, – послышался неожиданно повеселевший голос Германа.
Тамила в недоумении подняла голову:
– Что?
– Ну… это ты по ресторанам ходила, – невозмутимо сообщил психолог, – а я последний раз обедал около двенадцати дня. Поэтому не взыщи, но умирать от голода совсем не хочется.
Тамила вздрогнула, всё же прикрыла глаза и откинула голову на мягкий подголовник:
– Давай не будем больше про смерти. С едой разберёмся, не отощаешь.
– Хорошо, – вдруг согласился Герман, заводя машину. – Пожалуй, ты права.
* * *
Разговор шёл уже второй час. Богин оказался в отношении еды непритязательным, против имевшегося в холодильнике грибного супа не возражал. Как и потом против рюмки коньяка. При этом в отличие от Тамилы, сумел сохранить спокойствие и даже стал более энергичным.
– Не верю я, чтобы они отпустили нас ради красивых глаз, – продолжал он, глядя на пронизанный электрическим жёлтым светом коньяк. – Вроде всё как и надо, но на душе будто кошки скребут.
Тамила сидела напротив, в основном слушая его монолог, лишь изредка вставляя какие-то слова и кивая в знак подтверждения.
«Мужчина на этой кухне, – отстранённо подумала она. – И не Кирилл, с ума сойти можно просто. И в такое время».
Почему-то эта мысль показалась такой нелепой и смешной, что она с трудом сдержала поползшие в улыбке губы, в то же время прекрасно понимая, что это всё действие коньяка.
Богин заметил её реакцию и чуть нахмурился:
– Что такое?
Тамила мотнула головой и поставила свою рюмку на стол. Серьёзность почти вернулась.
– Хочу спросить: почему весь вечер ты вёл себя так, будто всё вокруг жутко раздражает?
Получилось куда мягче, чем хотелось, но даже этого стало много. Глаза Богина превратились в зелёный лёд, он вновь посмотрел на коньяк, а потом выпил всё до дна.
– Был адский день, – тихо сказал он, но Тамила чувствовала, что это не так. Точнее, не совсем так. Она прекрасно понимала, что случилось что-то выбившее его из колеи, однако не могла определить, что именно.
– Работа, семья?
Богин криво усмехнулся и пробурчал:
– Работа. И семья. Всё в кучу, как это бывает. Разберусь.
Он говорил сухо и чётко, будто каждым словом давая понять, что тема закрыта и лучше не пытаться что-то разузнать ещё. Тамила же была слишком уставшей, чтобы приставать к нему с расспросами. Но всё же, когда пауза начала затягиваться, не удержалась: