— А кто же еще!.. Он самый… подлец!..
Утолив жажду, повернулся и только сейчас заметил стоявшего у двери Тимонина.
— Это кто? Наш? — бесцеремонно спросил он.
— Наш.
— Значит, новая кадра. Порядочек! Наш шеф продолжает гнуть свою линию. Скоро в отделе будут все вояки. Один я сугубо штатский. Теперь он меня съест. А за Вовостю — с потрохами…
— Отказался?
— Начисто отказался, паршивец! Сначала все шло хорошо. Он согласился потянуть с собой три кражухи. Порядочек. У меня оставалась одна. Говорю ему — бери и эту, сделаю меньший срок. Тебе, дураку, червонец пахнет, а я оформлю на половину. А там — зачет, и через три года будешь дома…
— Хватит, — оборвал его Байдалов, направляясь к выходу.
В коридоре Синицын что-то пытался пояснить, но капитан отмахнулся от него, взял Тимонина за локоть, подвел к лестнице и торопливо попрощался:
До понедельника. Если ничего не случится раньше… Синицын, пошли со мною.
Они ушли по коридору дальше, а Борис стоял и думал: «О чем говорил этот толстый? Почему краж больше, а срок меньше?..»
* * *
Дождь кончился. Разноцветная радуга повисла в небе. Из-за туч выглянуло яркое солнце, и засверкали умытые оконные стекла, заблестел мокрый асфальт. Защебетали птицы.
Легко дышится после дождя. До предела наполненный озоном воздух пьянит голову.
Байдалов, Синицын и Рыбочкин торопливо шли по тротуару, вполголоса переговариваясь. Саша нес маленький чемоданчик. В нем — лески, крючки, нажива. Удилища рыболовы вырежут в прибрежных кустах, Саша несколько дней назад нашел хорошее местечко возле Старой Сунжи: там тихая заводь, клев такой, что только успевай забрасывать. Он обязательно поведет капитана туда. Жаль, Гаевого не будет, с ним лучше — легко и свободно, можно говорить о чем угодно. А капитан… Все-таки начальник отделения… Вот он за что-то отчитывает Синицына, и Саша из вежливости чуть приотстал. Доносятся обрывки фраз:
— Старые методы… молчал бы… понимать надо…
Байдалов сердился. Он знал Синицына давно и мог ожидать от него чего угодно, но сегодняшнее бесцеремонное вторжение в кабинет и потом откровение вывело его из себя.
— Хорошо, что был новичок… Да и вообще, бросать эти приемы нужно. Сгоришь ведь. Не те времена.
Синицын оправдывался:
— Погорячился я, Тимофеевич. Довел меня этот бандюга…
— Вовостю от тебя возьму.
— Я же хотел как лучше… Ведь раньше получалось. В прошлом месяце на девяносто пять процентов вытянули, а в этом были бы все сто…
— Не в этом дело…
— Нет, в этом! — загорячился Синицын. — С нас каждый день требуют: раскрываемость, раскрываемость… Вот и стараемся. Да и тебе выгодно, отделение всегда на первом месте. А ведь скоро шеф уйдет в отставку. Кто-то его должен заменить. Более опытного, чем ты, у нас нет. К тому же и показатели в отделении неплохие. Даешь выдвижение! Порядочек!..