Из раскрытого окна донесся захлебывающийся смех ребенка. Тимонин и Гаевой переглянулись.
— Заходите, заходите, — пригласил старик. — А я сейчас… Открою ульи…
В комнате было шумно. Из-под кровати, застеленной серым солдатским одеялом, торчали ноги, обутые в кирзовые сапоги, и кто-то басом пел:
— Я коза-дереза, за три копейки куплена…
А посередине комнаты стоял белоголовый мальчишка с веревочным кнутом в ручонке и, топая ножкой и смеясь, командовал:
— Выходи из зайкиного дома!..
Услышав, что скрипнула дверь, мальчик быстро повернул головку, посмотрел на вошедших живыми, искрившимися от смеха глазами.
— Вы к папе?
Из-под кровати вылез хозяин кирзовых сапог, одетый в милицейскую форму.
— Степан? — удивился Тимонин.
— Так точно. — Гаврюшкин грустными глазами взглянул на старшего лейтенанта, развел руками: — Полковник Рогов прислал. Надо, говорит, отправить… в детдом… Да вот…
Сержант не договорил и, тяжело вздохнув, сел на кровать.
Мальчишка сразу заинтересовался военным. Он подошел к нему, тронул за руку:
— Мой папка тоже был солдатом. Вы его знаете?
Тимонин вздрогнул. На него смотрели ясные, как весеннее небо, глаза мальчишки, которым невозможно соврать и которым страшно говорить правду… Борис присел на корточки, прижал к себе теплое и ласковое тельце ребенка, взволнованно прошептал:
— Егорка…
Мальчик радостно заглянул в лицо:
— Вы и меня знаете?
— Да, малыш, знаю…
— И папку?
— Да…
— Вот он какой! — Егорка вырвался из объятий Тимонина и подбежал к столу. — Тетя Марина, дайте…
Только теперь Тимонин заметил в глубине комнаты девушку в простеньком цветастом платье, с длинными, до пояса, косами. Она гладила электрическим утюгом детскую рубашку, краем глаза посматривая на вошедших.
— Что тебе? — Девушка поставила утюг и наклонилась к мальчику.
— Ту карточку. Там солдаты и русский танк.
— А если разобьешь?
— Не-е…
Егорка обеими ручонками схватил фотокарточку в застекленной рамке и протянул ее Тимонину.
— Вот мой палка, — гордо произнес он, тыча пальчиком в стекло.
Борис сразу узнал эту фотографию, сделанную фронтовым корреспондентом. Она была опубликована в газете 2-го Украинского фронта, вырезку из которой Тимонин хранит до сих пор. На снимке — окраина стобашенной Златой Праги. Улица, мощенная булыжником, перегорожена перевернутым трамваем, железными бочками, мешками с песком. К баррикаде подошли два советских танка с бойцами на броне. Им навстречу выскочили ликующие чешские повстанцы, в воздух летят кепи, цветы… Незабываемая встреча. На первом танке прямо на стволе пушки сидит в накидке и с автоматом Никита Орлов, а рядом держится за его плечо Борис Тимонин с перевязанной головой…