– На что ты так злишься? – вместо ответа спросила она.
– Я проснулся, а тебя нет рядом, – прохрипел Лоренцо. – Я не знал, где ты.
Он подумал, что она снова ушла. В очередной раз. Энжи прочла это в его безумном взгляде. Тогда, два года назад, инстинкт подсказывал ей, что, уйдя от Лоренцо, она совершит непоправимую ошибку. Но в двадцать три года сложно быть эмоционально зрелой женщиной. Поэтому она оставила Лоренцо и улетела с бабушкой на Карибы. За что не простила себя до сих пор.
– Прости, – негромко сказала Анжелина, поняв, что у Лоренцо есть причины злиться. – Прости, что я так ушла. Это было ошибкой. Но тогда мне это казалось единственным выходом. Я хотела найти себя, но по отношению к тебе поступила неправильно. Сейчас я это признаю.
– Ты нашла себя? – спросил Лоренцо.
– Да. – Она сложила пальцы, посмотрела на сапфир своего обручального кольца.
– И какая ты?
– Настоящая, – тихо ответила Энжи. – Та, которая ложится в постель с планшетом и рисует эскизы. А утром встает пораньше, чтобы воплотить свои идеи в реальность. Я люблю рисовать украшения, Лоренцо. Когда я рисую, мне хорошо и спокойно.
Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова. А она заклинала себя не смотреть на него в одном нижнем белье. Но мозг был слишком затуманен, чувства сплетались одно с другим. И Энжи смотрела на мужа, не в состоянии отвести взгляд. Он – ее наркотик, без которого жизнь кажется неполной.
Кровь прилила к лицу, и Энжи откинулась на подушки. Не важно, сколько раз она видела Лоренцо обнаженным. Его голое тело по-прежнему заводило. Чтобы хоть как-то отвлечься, она задала единственный вопрос, на который был способен рассудок. Глядя в темный потолок, Энжи спросила:
– Эти «другие женщины», о которых ты говорил… Ты с ними спал?
Лоренцо поставил на кровать одно колено, затем лег рядом с женой, не касаясь ее. Одна его часть – обиженная, раненная – хотела наказать Анжелину. Сказать ей самое обидное, что только можно представить. Вторая часть – рассудительная – подсказывала, что это приведет лишь к временной победе, а в перспективе аукнется бесконечными взаимными упреками.
– Я бы не хотел об этом говорить, – ответил он неожиданно мягко. – Мы с тобой движемся вперед, а не назад, Энжи.
Анжелина повернула к нему голову:
– Но я хочу знать.
У Лоренцо защемило в груди. Он вдохнул побольше воздуха. Черт возьми, здесь он пострадавшая сторона. Ему и диктовать условия.
– У меня была одна женщина. Но я не скажу тебе, кто она.
– Почему?
– Потому что я не хочу, чтобы ты знала.
Энжи закрыла глаза. Ниже живота стало невыносимо горячо. Кровь бурлила в венах, пульс барабанил в виски. И вдруг Лоренцо положил сильную руку ей на бедро, будто беря ее в плен.