Снова неудача, и браслет клацнул об пол. Энжи состроила гримасу. Она так переживает из-за встречи с Октавией или замок и впрямь неудобный? Видимо, и то, и другое.
– Помочь? – вышел из гардеробной Лоренцо, закатывая рукава белой рубашки.
– Да. – Энжи передала мужу браслет. – Пожалуйста.
Через две секунды браслет прочно сидел у нее на запястье. Лоренцо посмотрел жене в глаза:
– Если ты волнуешься по поводу встречи с родителями, то зря. Все желают нам счастья, в том числе моя семья.
– Я не волнуюсь. Просто не успеваю.
– Успеваешь. Они еще даже не в городе.
Обвив талию жены руками, он привлек Энжи к себе. Такой красивый и сексуальный в этих черных брюках и белой рубашке. Сердце ускорило ритм, волны тепла побежали по телу. Взгляд Лоренцо был полон страсти. Взгляд, означающий, что время их притирки подходит к концу.
Лоренцо запустил пальцы в волосы Энжи, обхватил ее голову и поцеловал в губы. Это был долгий, но почти невинный, такой скромный поцелуй. Но его было достаточно, чтобы Энжи лишилась дыхания, а воздух между ними наэлектризовался. Она прижалась ладонями к его груди, сжала ткань рубашки. Ноги снова подкашивались.
– Лоренцо, – прошептала она, – ты испортишь мне прическу.
– М-м-м… – протянул вместо ответа Лоренцо, продолжая целовать жену в щеку, в подбородок и ниже, к шее. Он видел, как венка на ее шее пульсирует в бешеном ритме. И провел по ней языком. Затем крепко обхватил ладонями бедра Энжи и притянул их к себе.
Он весь был как камень, как статуя древнегреческого атлета. Самый красивый мужчина на земле. Таким Лоренцо был для Энжи и таким навсегда останется. Он снова целовал ее губы. Каждое движение его губ сопровождалось прикосновением его влажного языка к ее губам.
Но вот раздался звонок в дверь. Очнувшись от чувственного забытья, Энжи высвободилась из объятий Лоренцо. Он смотрел на нее довольным взглядом и поправлял рубашку:
– Вот теперь ты похожа на настоящую жену.
Оставив без ответа эту реплику, Энжи повернулась к зеркалу, поправила прическу и принялась заново красить губы. Ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы восстановить дыхание.
Не убирая ладонь с талии жены, Лоренцо вел ее к входной двери, где Констанца уже встречала его родителей. Он пожал руку отцу, поцеловал в щеку мать, а затем нежно подтолкнул вперед Энжи. Она поздоровалась сначала с тем, кто менее опасен. С отцом Лоренцо – Сальваторе.
Несмотря на репутацию жесткого бизнесмена, в общении Сальваторе Риччи был куда легче, чем его супруга.
– Buona sera, cara![1] – приветствовал он невестку.
– Buona sera, signore!