— Принуждал, — хотела улыбнуться, да губы в улыбку никак не складывались. — Но я не сопротивлялась. Только скажи, что потом-то случилось? Нет, я не про то, как пытался… до себя подтянуть. Мне лишь интересно, когда заставлял отца меня признать, уже просчитал, как вынудишь Ирраша в род взять или идея позже пришла?
— Это имеет значение?
— Да нет, пожалуй. В ваших интригах разбираться — голова заболит. Но на вопрос ты всё-таки ответь.
— Какой?
— Что же потом-то случилось?
Кое-чему она у своих демонов всё-таки научилась. Например, упрямству.
— Понял, что ты моя, принадлежишь мне. Ты мне нужна. Очень. Это хотела услышать?
— Нет, не это.
Дан кивнул, снова соглашаясь. Ведь и сам знал, что не это.
— А больше мне дать нечего.
— Да почему, Тьма тебя задери?!
— Спроси у Шая, чего вся ваша любовь стоит, — глухо проговорил Дан выпрямляясь. — Спроси у моей маменьки и Адаши. У Адаша тоже можешь поинтересоваться, у Адина.
— У Тхия с Ю, — с энтузиазмом продолжила лекарка, — у Ирраша с Ллил.
— У них особенно, — хмыкнул хаш-эд. — Мы завтра в столицу возвращаемся. С нами поедешь?
А это, пожалуй, был самый сложный вопрос. Знать бы, как на него правильно ответить. И есть ли он, правильный ответ.
— Нет, мне надо… — мотнула головой, то ли показывая, что ей надо. То ли слёзы смаргивая. — Мне надо.
— Хорошо, я буду ждать, — прозвучало это, как клятва. Дан потянулся, провёл, будто слепой, пальцами по лбу лекарки, носу, щеке. — А бастардов у меня никогда не было.
Развернулся, да и ушёл в пещеру.
***
Хаш-эд то ушёл, а Арха осталась. Уселась на тот же камень, подобрав ноги, прижав коленки к груди. Очень, ну просто почти невыносимо хотелось плакать. Но ведунья не стала. И не потому, что слезы тут вряд ли помогли бы. Примерещилось, что от рёва мышонок проснуться может. Зачем ему это? Там, внутри, тихо, спокойно и уютно — пусть так и останется.
— Фу-ты ну-ты, страсти какие! — фыркнуло совсем рядом. — Аж на слезу пробрало.
— Кто здесь? — почему-то шёпотом взвизгнула лекарка и сама себе рот зажала, тоже непонятно зачем.
— Я здесь, ты здесь, а кто нам ещё нужен? — рассудительно отозвалась темнота. — Нет, если, конечно, хочешь, можно твоего рогатого обратно позвать, да за надо ли?
— За надо? — тупо повторила ведунья.
— Ну я про тоже, — согласились рассудительно. — Не за надо.
— Да вы кто?
— Я-то? — удивилась темнота, будто в жизни такого глупого вопроса не слышала. — Я — это я. И ты — это ты. По-другому разве может быть?
— Простите, но я вас не вижу совсем, — призналась Арха, уже морально готовая завизжать теперь по настоящему — так, чтобы в Ахаре услышали.