Проснулся он полностью отдохнувшим, и по походной привычке лежал с закрытыми глазами, пытаясь выкроить каждую секунду до того, как протрубят побудку. Но никто и не думал трубить. Воспоминания о вчерашнем дне возвращались медленно, нехотя и урывками. Вот Джофф, с оторванной рукой насаживается на лук. Вот он, уходя от преследователей, оступается на коме земли и почти падает, удержавшись лишь за счет того же лука. А вот пика с хрустом врезается в голову монстра, сбивая его. Руки потянулись к голове, но наткнулись на плотную повязку. Он открыл глаза, и тут же закрыл их снова, с силой зажмурившись. Хотя лежать ему пришлось на самом обычном одеяле, расстеленном поверх самой обычной земли, но стоило протянуть руку, как он мог дотронутся то совершенно черной травы, и чернота эта расстилалась перед ним, насколько хватало глаз.
- Не поворачивайся. - Голос заставил его вздрогнуть - Я хочу тебе сказать, что что бы ты ни увидел, обернувшись, идти тебе некуда. Земли где мы с тобой не отмечены ни на одной человеческой карте, и не описаны ни одним из мудрецов. Мы в преддверьях ада, в лимбе, и уповать отныне ты можешь лишь на себя да на Господа Бога нашего. На тебя пал взор Его, и был ты избран, как и многие тут, дабы противостоять Нечистому и легионам его и лишь служением во славу Его обретешь ты тут очищение и покой. И не пытайся уповать на проведение. И помни что в мудрости своей Он направил меня во спасение твое и благодарен будь за это. А теперь обернись, дитя, и посмотри на меня.
Николас обернулся, и в ужасе уставился на своего спасителя: огромный человек имел землисто белесую кожу, покрытую бугристыми наростами, пальцы рук заканчивались короткими затупленными когтями, а кожа превратилась в рыбью чешую. Голова, сидевшая на короткой могучей шее, была абсолютно лыса и так же бугрилась костяными бляшками. Сгорбленный нос нависал над безгубым ртом, а серые глаза под тяжелыми надбровными дугами затянуло поволокой. Одет он был в простой серый гамбезон и кожу. Отсветы только что замеченного Ником костра поблескивали на идеально начищенных сапогах. Почему-то ни на чем другом, кроме сапог, Ник не хотел фиксировать взгляд.
- И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его - Голос существа был полон печали - Можешь так и звать меня, Каин. Многие знают меня под этим именем, хотя я и не Первый Убийца, но грехи наши схожи и тяжесть имеют равную, а потому и наказание одно. Поешь - он кинул застывшему статуей солдату тряпичный сверток - как придешь в себя, можешь задавать вопросы. У нас есть немного времени.