А Данила тешил себя, что Сидоркин не знает за картошку. Вот и думай теперь, какого Бог дал председателя?! По уму и сноровке подстать Макару Егоровичу Щербичу будет, а это авторитет, не нам чета. Ну и ладно.
Школу в Вишенках открыли, говорят, начальная, для младших классов. А семилетка уже будет для всех деревень одна в Слободе. Тоже думай, родитель, как обуть-одеть школьников, на книжки-тетрадки деньги нужны. Как же хочется увидеть своих детей грамотными, успешными! Чтобы жили не только в деревне, но и в городах, красиво, по-городскому одевались, имели выходные.
Старшие детишки противятся, не хотят идти в школу, понимают, что мама с папой не в силах всех сразу учить. Кузьма сразу заявил категорически:
– Не обижайся, папа, но как ты себе представляешь: я и Васька за одной партой? Да вы с мамкой и так еле-еле справляетесь. Что, я не вижу, как вы в струнку тянетесь? Нет уж, пускай младшие учатся, а я работать буду. Вон, дядя Пантелей говорит, чтобы я года два-три попас коров летом, зимой на ферме поработаю, а потом и в старшие скотники определит, если другой работы не подвернётся.
Хотел, было, Данила стукнуть кулаком по столу, как в ранешние времена, настоять на своём, только встретился вдруг с холодным, упрямым блеском сыновних глаз и отступил, сдался. Прав, холера его бери, прав, как ни крути! Без помощи старших не поднять младших детишек. Стыдно признаться, но сам Данила, один, не справится, не сдюжит.
И Надежда вслед за братом отказалась от школы. Тут на её сторону и жена Марфа встала. Говорит, девке важно не образование, не должности, а удачно замуж выйти, детишек нарожать, да всю жизнь о них, о папке ихнем заботиться. Согласился тоже. Жена, она баба, ей бабье видней. Не гоже ему лезть в бабьи дела. А дочурку тоже жаль.
Так бы и жил, не поднимая глаз от земли, в заботах, в тревогах.
Но, видно, Бог всё-таки есть, жизнь скроена не только из плохого, но иногда и хорошие весточки подбрасывает. Это, видимо, чтобы русский мужик тоже видел иногда солнышко в окошке.
Казалось бы, так и будет Кольцов гнуться к земле, не разгибаясь, ан нет! Тут две новости хорошие подоспели: не ждал, не надеялся, а они пришли, и принёс их сам председатель колхоза.
Специально на ферму, где Данила вывозил навоз, приехал Пантелей Иванович.
– Пойдём-ка, Данила Никитич, поговорить надо.
Воткнул вилы в навозную кучу, вышли из сарая на свежий воздух, закурили председательских папирос.
– Посоветоваться с тобой хочу, Данила, – Сидоркин присел у стенки, затянулся. – По весне нам в колхоз дают два трактора, понимаешь? Целых два трактора с плугами, боронами! Во жизнь будет! – мечтательно расплылся в улыбке председатель.