– И только всего? А мне больше ничего сказать не хочешь? – нетерпеливо возразил Щербич.
Гость опустил голову, молчал, собирался с мыслями. Щербич не торопил, понимая, что второпях большие, серьёзные дела не делаются, поэтому тоже молчал, ждал.
Переезжали гать, что отделяла две деревни – Слободу и Борки. Слева и справа лежало огромное торфяное болото, поросшее кустарниками лозы и волчьей ягоды. Левее, ближе к Деснянке, жители деревень поизрыли болото карьерами, где каждый год добывают себе торф для отопления. Прямо посреди болота вырыта неглубокая канава, по которой отводили излишки воды к реке.
– Посмотри, Макар Егорович, – заговорил Логинов, поводя руками вокруг себя. – Сколько денег лежит под ногами, и никому не надо. Это как называется? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – А называется это нашей безалаберностью, леностью, да и просто скудоумием. Дальше собственного носа не хотим видеть, живём сегодняшним днём, а завтра – хоть трава не расти.
– Ты это о добыче торфа?
– О нём, родимом, о чём же, сколько топлива, сколько рабочих мест, какая выгода.
– Вот и займись, Николай Павлович, – парировал Макар Егорович, не отрывая взгляда от собеседника. – Чего брюзжать, если можно делать? Тебе и карты в руки: иди к власти, предлагай план по разработке болот, а я финансово помогу, что скажешь?
– Так эта власть меня мироедом назвала, во враги зачислила! Ты меня толкаешь на самоубийство, – обиженно произнёс Логинов.
– Вот уж не думал, что ты, батенька, трус. Слава Богу, власть – это не один Кондрат-примак. У неё есть и здравомыслящие люди. Вон в волости председатель волостного комитета партии большевиков Сидоркин Николай Иванович, я с ним все вопросы решаю. Вполне хозяйственный мужик, только чересчур уж зациклен на политике, на мировой революции. Но мы с тобой не политики, мы – деловые люди, – Щербич остановил коня на взгорке, вылез из пролётки. – Ты посмотри, Николай Павлович, какая прекрасная деревенька Борки! – восхищённо произнёс он. – Представь теперь этак лет через пятнадцать, когда вокруг будут цвести сады, а она будет утопать в цветах! Что скажешь? Не хочешь приложить руку к такой благодати?
– Вишенки краше, и не надо меня убеждать в обратном. Но где наше не пропадало? Говоришь, с Сидоркиным работать? Что ж, знаю такого, вроде как бесконфликтный мужичок, так и быть, – и протянул открытую ладонь собеседнику. – Вот моя рука, этого достаточно?
Макар Егорович сначала ударил, а затем и с чувством, сильно пожал руку товарища.
Отца Василия дома не оказалось: со слов матушки Евфросинии где-то улаживал спор соседей из-за межи. Поделить не могут, вот и прибежали к батюшке мужики за помощью.