— Я не черт, черти — хранители Сердца Хаоса в ей, а я бес-прислужник, демон изменчивости. Моя задача — охранять врата и путь в Преисподнюю. Но теперь я служу Кураме.
— А тут ты, что делаешь у орков, да еще в обличии эльфара?
— Я тебе уже ответил, но ты верно не очень внимателен, Рив, я служу Кураме и выполняю его волю, а конкретно — соблазняю смертных стать последователями моего господина. А что до обличия эльфара, то я могу стать, кем угодно, хоть орком, хоть варгом, я же демон изменчивости.
Он так спокойно и откровенно рассуждал о своей деятельности на поприще подрывной деятельности, что я диву давался. С чего бы это?
И где теперь твой Курама? — мне захотелось расспросить, кто же такой этот невидимый противник Рока, с посланцами которого я веду постоянный бой, стараясь разрушить их планы. У меня сложилось впечатление, что они везде, во всех расах разумных, во всех социальных слоях. Как метастазы, проникшие в ослабленную болезнью плоть и разъедающие ее медленно, но неуклонно.
— Курама спит, потеряв свое тело. Он переоценил свои силы и решил воспользоваться силой Преисподней. Но он восстанавливается и, поверь, скоро он явится во всем блеске своей славы, все, кто оставался ему предан получат большую награду. Вот ты хочешь иметь богатство? Власть? Силу? Много женщин и рабов? — он стал говорить возбужденно, проглатывая в спешке окончания слов, пытаясь донести до меня какую великую в его понимании награду можно получить от службы его хозяину.
— Не хочу! — кратко ответил я. — Мне становится скучно, когда я тебя слушаю. Пока ты не предложил мне ничего ценного за свою свободу. Мне безразличны интриги орков. Я на них плевать хотел. Засунь свои знания себе знаешь куда? — я с усмешкой смотрел на демона.
— Да и то, что случится с шаманкой, меня мало волнует. Хочешь получить свободу, называй всех своих собратьев, где, кто под чужими личинами живет. В Вангоре, в Вечном лесу, в Империи. Явки, пароли, какие у них задачи.
Демон насупился, — я этого сказать не могу, у меня язык заколдован.
— Врешь ты все, — не поверил ему я. Но тот только молчал.
— Не хочешь говорить, не надо, узнаю по-другому. По шву распорол его одежду, так как уже знал, разрезать ее или порвать практически невозможно. Потом стал готовится к ритуалу кровной связи. Что из этого получится, я не знал, но решил поэкспериментировать. Кровь, она и есть кровь, что у меня, что у него — красная.
Демон изменчивости забеспокоился.
— Рив, ты что хочешь сделать? Это же магия крови. — Он перешел на драматический шепот, — она же под запретом!