— Донна, это моя работа, — остановился он возле моего дома. — Я не могу тебе говорить, и...
— Тебе не нужно ничего говорить, — перебила я Адама. — Я тысячами глотала книги, а это достаточно полезное занятие.
«Люди обязаны друг другу некой верностью, что ли, даже если не женаты. В каком-то смысле, доверие должно заходить еще глубже именно потому что, оно не освящено законом». Чарльз Буковски.
Я пришла домой и снова позвонила Эмили, услышав в итоге ее голос на автоответчике. Затем набрала Стейси и сказала, что вскоре приеду. Я чувствовала себя странно и не хотела оставаться одна.
По пути я позвонила Эбби, Еве и Долорес. Они нужны сейчас Стейси. И мне. Мы семья, и это то, что мы делаем — защищаем и открываем бутылку вина при каждой встречи. Я подумала о том, что, несмотря на любовь Эмили и желание уберечь меня, она никогда не давала мне чувства полной защищенности. Эмили держала меня на плаву и удерживала почву под ногами, когда я нуждалась в этом. Но полную защищенность давал мне только Адам.
— Привет, — открыла я дверь, войдя в квартиру Стейси. — Играешь?
— Да, — ответила она. — Моя дочь возьмет лучшее от меня.
— Это в любом случае будет именно так.
— А все, что я могу ей передать — любовь к музыке.
— Это не правда, — села я на диван рядом с подругой. — У тебя много положительных качеств. Но самое главное, что унаследует твой ребенок — твоя преданность.
— Я ничего не чувствую, Донна.
— Может быть, но, когда родится малышка, все измениться. Ты всегда ходила по краю пропасти и никогда не проигрывала. Другие ждут твоего падения и именно по этой причине не перестают смотреть.
— Майкл приходил, — смотрела Стейси куда угодно, но не на меня.
— Сколько ты собираешься разбивать ему сердце из-за иллюзии, что защищаешь ребенка?
— Пока ему не будет так же больно, как и мне.
— Ты уверена, что выигрываешь?
— Когда я попыталась оградить себя от боли, то сделала себе еще больнее. И я буду для своей девочки рыцарем в серебряных доспехах, ведь я ее мама.
— Откуда ты знала с самого начала, что это девочка?
— Я чувствовала, — усмехнулась Стейси, поднимаясь с места и направляясь в кухню.
— Знаешь, Эс, каким бы воином ты ни была, ты всегда будешь хотеть любви. Будешь хотеть рыцаря, который будет тебя защищать.
— Драгоценнее моей дочери для меня не будет ничего на свете.
Любовь матери к своему ребенку не спутаешь ни с одной другой. Стейси не знает, что такое любовь родителей, но она будет лучшим героем для своего ребенка.
В дверь позвонили, и я пошла открывать. На пороге стояла Долорес и усмехнулась, увидев меня.