— Я сказал, что доберусь до тебя, — ответил он. — Я был уверен, что ты делала все, чтобы защитить Донну. Мы хотели выйти через тебя на Донну, чтобы узнать хоть что-то.
— Выходит, что ты все то время манипулировал мной, пытаясь узнать информацию? — текли слезы по ее щекам.
— Нет же, Эмили, — закричал Адам. — Он ушел, как только вы приехали от твоих родителей, потому что действительно полюбил тебя.
— Боже, — провела она рукой по волосам. — Все, что было — сплошное вранье.
— Эм, — начал Адам.
— Заткнись, Адам, — закричала Эмили, на мгновение посмотрев на меня. — Просто заткнись. Я хочу развод. И если ты еще хоть раз крикнешь на Донну, я убью тебя, Адам, — притянула она меня к себе. — Она моя семья, и то, что она не рассказывала мне все, не значит, что врала. Но дело в том, что я не позволю ее обижать.
— Эмили, — взяла я ее руки в свои ладони, не сдерживая слезы. — Не надо. Ты всю жизнь меня защищаешь, и из-за меня ты снова теряешь. Я устала терять, Эмили. И устала смотреть, как твоя жизнь летит в дерьмо из-за меня. Брайан любит тебя, даже если сначала это было не по-настоящему. Он любит, и это невозможно сыграть. Прости его, — плакала я. — Прости меня, пожалуйста, Эмили, прости.
— Иди ко мне, — обняла меня подруга, прижимая к себе. — Я люблю тебя, малышка. Я всегда буду любить тебя. Донна, что бы ты ни сделала, я всегда буду рядом, слышишь?
— Эмили, я люблю тебя, — сказал Брайан, становясь перед Эмили на колени. — Все было по-настоящему. Каждое мгновение было правильным между нами.
— Не подходи, Брайан, — ответила она безжизненно. — Если ты хоть что-нибудь ко мне чувствуешь, не подходи.
— Я соберу вещи, — сказала я подруге. — И мы уедем.
Адам последовал за мной и схватил меня за руку, прижимая к стенке, прежде чем я успела открыть дверь в спальню.
— Как ты могла?
Его умоляющий тон голоса ранил меня, но это сделано, и я не в состоянии что-либо изменить. Он узнал меня, хоть и, оказывается, с самого начала это тоже было игрой. Но правда была в том, что и я узнала Адама, и он оказался совсем не эгоистичным плейбоем, каким я считала его долгое время. Адам был добрым, милым и нежным, когда это было необходимо. Он был защитником и обходительным, умея сказать самые правильные вещи в нужное время.
— Я сделал все, что ты хотела, Донна, — смотрел он мне в глаза. — Я думал оставить работу, которая тебе не нравится. Я принял ребенка. Перестал злиться и делал все, что было в моих силах, чтобы ты была счастлива. Но я устал. Я изменил себя ради тебя, и я устал постоянно доказывать тебе, что я лучше, чем тот, кто разочаровал тебя. Неужели ты просто не могла рассказать мне?