— Еще есть ванная в каждой хозяйской спальне наверху, и в гараже на две машины есть дополнительное хозяйское помещение.
Я взглянула на Адама и снова открывала дверь в каждую комнату, завороженная тем, что видела. Все помещения были соединены длинным коридором. Поднимаясь на второй этаж, я прошлась пальцами по перилам из красного дерева. Все было таким изысканным и уютным в то же время.
Дойдя до конца лестницы, мы оказались в длинном коридоре, когда Адам открыл мне дверь, жестом показывая входить. В комнате все еще было темно, когда я ступила внутрь, и он включил свет. Я увидела огромную кровать, прикроватную тумбу, письменный стол и высокий торшер. Затем из этой комнаты была дверь в другую. Я широко распахнула глаза, когда оказалась в гардеробной, которая была вся в зеркалах. Здесь было столько одежды и туфель. Боже, кто носит туфли все время?
— Я не люблю туфли, Адам, — тихо сказала я, улыбаясь.
— Любишь, — подошел он ко мне. — Ты очень любишь туфли на самом деле, считая это самым важным элементом образа.
Здесь было чисто и пахло свежестью. Я повернула голову, смотря на Адама, когда мой взгляд сфокусировался на фотографии за его спиной. Я подошла ближе, и провела кончиками пальцев по лицам. Там были все мои подруги, Адам, моя дочь и еще трое мужчин. Один из них обнимал Эмили, другой Стейси, а третий просто улыбался.
— Ты помнишь, что это было за событие?
— Нет, — все еще смотрела на фото. — Кто они?
— Это Брайан. Он мой лучший друг и муж Эмили. Она же тебе рассказывала?
— Да, — прошептала я. — А это?
— Это отец ребенка Стейси. И последний — Кристофер. Он друг семьи.
— Я любила раньше путешествовать, — запихнула я руки в карманы, чтобы хоть куда-то их деть. — Боже, до чего же я любила путешествовать. Эти эмоции, которые вызывали во мне разные места, непередаваемы. Это и страсть, и грусть. Это целая история в одном месте и жизнь стольких людей.
— Знаешь, — прижал Адам меня к себе за талию. — Где мы ни были, и что бы ни помнили, у нас есть это, — качнул он головой на фотографию. — Наш дом. Наша семья. Мы порой ругаемся и ненавидим друг друга, но мы есть, и это самое важное. Мы создали эту семью и навсегда ею останемся.
— Я взрослая, но не чувствую этого. Я словно подросток без истории жизни в собственной голове. Мне словно разрешили повзрослеть по ошибке.
— Нет. Ты никогда не была подростком, Донна. Тебе просто не разрешили. Ты не грязная, но и не говоришь о чистоте.
— Ты мне расскажешь? — притянула я его к себе, смотря в глаза. — Расскажешь?
— Я всегда буду с тобой, слышишь? И я хочу начать все с начала.