— Но...
— Я не хочу рассказывать тебе историю в кавычках, так что говорить, что у нас все было гладко, не буду. Мы ругались, расставились, мирились и смеялись. Ты была всегда очень проницательной и любила свою машину. Не смотря на все мои поступки, ты любила меня. И я знал, что даже если ты покинешь мой мир, я все равно буду просыпать один, но с мыслью о тебе. Мы дурачились, и я должен был часто извиняться.
— Почему?
— Я делал поганые поступки. И если за каждый пришлось бы стать на колени, не смог бы ходить. Но у нас была любовь, а не привычка, Донна. Твой поцелуй успокаивал, и иногда нам было тяжело друг с другом.
Я за поступки. За слова и песни. За звонки среди ночи. За приезды и разговоры до утра. Но вдруг раньше я сама все придумала? Придумала любовь и чувства, лишь потому что в действительности хотела, чтобы это было правдой? Это было лишь разыгравшееся воображение, и лишь привычка выдавала желаемое за действительное?
«Современный мир избавляет человека от необходимости мыслить. Глаза нам заменяет воспитание, мысли — правила, собственное мнение — стереотипы, желания — рекламные ролики. Все уже придумано, зафиксировано, разложено по своим местам. Не думай, а слушай, смотри и запоминай. О тебе уже позаботились. Мой голову этим шампунем, спи на этих кроватях, носи эти джинсы. Да, конечно, у тебя есть право выбора, но к чему оно? Пока ты будешь выбирать, размышлять, анализировать, время уйдет. Вот и не забивай голову всякой ерундой. Живи комфортно, пусть каждый твой день будет праздником безграничного потребления». Мацуо Монро.
— Почему ты так смотришь на меня? — не отводила я взгляд.
— Потому что ты красивая, Донна, — уловила я чуть заметный проблеск его улыбки. — Ты смотришь глубже, чем другие. Ты можешь сотворить меня, чтобы потом разрушить. Но я брошусь искать и возвращать тебя. Всегда. Посредине дня, ночи или лета. Мы останемся посредине города или неба. Все остальное не важно, — прервался он на мгновение. — И если честно, я очень по тебе скучал.
Мы больше не говорили о чувствах и прошлом, и после завтрака Адам сказал, что хочет мне кое-что показать. Мы приехали в дом, который, я считала, был гигантских размеров. Я вышла из машины и, не дожидаясь Адама, направилась прямо ко входу. Я дернула за ручку, и как раз, когда хотела сказать Адаму, чтобы открыл дверь, он сделал это молча, пропуская меня вперед. Это не был дом, а скорее резиденция с прекрасно продуманным интерьером. Контрастная цветовая гамма, которая была гармонично уравновешена с плавной линией крыши, переходящей к самому зданию. На первом этаже с дугообразной отделкой стены была роскошная гостиная с панорамным остеклением. Она соединялась с частично закрытой кухней, в которой была и кладовая с мини-баром. Дальше по коридору было три спальни, кабинет, ванная и прачечная.