— Ты не представляешь, сколько боли я могу причинить тебе, — усмехнулась я, притягивая его к себе за волосы. — Держись от меня подальше.
— Поцелуй меня, — потребовал Адам, перемещая руки мне на талию. Я не шевельнулась, и он склонился ко мне, беря в ладони мое лицо. — Я твой. И я никому не позволю занять мое место. Я убью того, кто попытается это сделать. Я буду единственным, кто будет прикасаться к тебе, и только мои губы будут целовать тебя.
Он поцеловал меня до боли в губах, а после зарылся лицом мне в шею, при этом тяжело дыша. Я чувствовала всю правдивость его слов. Наверное, я сходила с ума, раз меня еще сильнее тянуло к Адаму. Среди тысячи идеальных тел я выбрала совсем не идеальную душу. Снова.
— Я никогда не хотел рыться в твоих личных вещах, Ди, — смотрел он на меня. — Это твоя тайна, твоя страна, и я не хочу нарушать твоей таинственности. Но у меня не было выбора. Я должен был, но все было по-настоящему. Всегда.
Я сомневалась в его словах, но не подала виду. Адам поднял меня на руки, завернув в полотенце, и направился в кухню. Затем посадил на стул от барной стойки, а сам начал доставать продукты из холодильника. Не знаю, что он собирался готовить, да и честно говоря, мне было плевать. Я была зла, унижена, разочарована и возбуждена. Я больная на всю голову, ведь так долго осуждала его. Но сама делала поступки гораздо хуже. Адам далек от моего гения и героя. У меня уже был герой, и ничем хорошим это не закончилось. Эмили говорила: «Леди никогда не кричит». И, может быть, с открытием чего-то нового Адамом в моей жизни появится хоть какой-то порядок.
Я подошла к окну, боясь заплакать, показав этим свою слабость и страх в одно и то же время. В какой-то момент перестала нормально дышать, стоя к Адаму спиной. Сегодня было холоднее, чем вчера. Я видела это. Погода прибавляла грусти, хоть и дело было далеко не в ней. С моей души получилась бы потрясающая проститутка. Но все же мои ладони всегда кто-то грел, и несколько недель назад я поняла, как важен кислород. Как важно дышать, несмотря ни на что. Несмотря на эту зиму, на холод и неправильные шаги.
— Тебе нужно поесть, — сказал Адам, подходя ближе.
Желание «выть на луну» становилось сильнее. Слишком многое произошло, и как только я начала снова дышать с приходом Адама, он же и сделал так, чтобы я задохнулась.
— Донна, — обнял он меня за плечи. — Ты дрожишь.
По моему лицу текли горькие слезы, и Адам развернул меня к себе. Он зарычал и притянул в свои объятья. Затем взял на руки, и, когда сел на софу, я обняла его за шею.