Я дала Адаму разрешение на установку камер в моей квартире. Разрешила следить за мной двадцать четыре часа в сутки. Мы должны рассказать всей стране, что вместе, и я так и не узнала, зачем это делать, но все равно продолжала подыгрывать. Он играл в свою игру, а я в свою. Но проблема была лишь в том, что меня затягивало, и я замечала, что чаще уже не играла, а чувствовала.
«Прекрасней весны может быть только молодость и любовь». Стивен Кинг.
Моя мать с мужем уехали, когда Адам сказал, что мы вроде как неожиданно оказались на каких-то островах. Не знаю, что я должна была чувствовать, но испытывала я именно облегчение, что не нужно будет объяснять и врать.
Адам сказал мне правду, так что я была ему должна. Сказать глаза в глаза я все равно бы не смогла, так что как только я вошла в дом, набрала его номер.
— Привет, — начала я, попадая на голосовую почту. — Я не расскажу тебе всего. Просто не могу, — покачала головой, хоть и понимала, что он все равно не видит. — Но я должна тебе за правду, а долги я отдаю. Жаль, что ты не узнаешь той Донны, которая жила семь или десять лет назад. Она бы тебе понравилась. Она была веселой и всегда смешной. Любила мир и доверяла людям. Ты бы полюбил меня, Адам. Тебе такие нравятся, но я все равно отличалась бы от них. В моих глазах ты бы видел не только мир, но и космос. Алекс — человек, который поломал меня, но в определенный момент также научил жить. Да, именно он научил меня понимать, что ничего не бывает надолго. Сегодня мы тут, а завтра нас уже нет. Всех уносит, только каждый выбирает сам, насколько далеко. Мы горели, и я любила его, — запнулась я на мгновение, собиралась сказать вслух второй раз в жизни следующее: — Мы ехали с очередной тусовки. Курили травку или еще что-то. Я была не в себе и вырвала у Алекса руль. Мы смеялись и, не заметив машину, которая ехала нам навстречу, попали в аварию. Я была за рулем и убила мужчину, который находился в другой машине, — не останавливала я слезы. — А потом Алекс взял всю вину на себя. Он защитил меня, и его жестокость проявлялась не сразу. Он не всегда был таким, Адам. Поэтому, если ты хочешь посадить его за решетку, я тебе в этом не помогу, — села я на диван. — Никогда. Он был рядом на протяжении многих лет. Я знаю его так долго. Алекс был свидетелем стольких моментов. Он читал меня как открытую книгу, и я любила его. Я буду помогать тебе, только если узнаю, что он сделал, и мало что заставит меня изменить свое решение. Я никогда не изменю своим принципам и верности. Даже если ради этого придется пожертвовать тобой.