Француз взял меня под руку и затащил обратно в каюту, закрыл дверь и замахнулся на меня рукой.
— Ты чем, прости Господи, думал!? — прошипел он.
— Ещё раз на меня замахнёшься — башку нахрен отстрелю, — сказал я, грозя ему пальцем и пытаясь нашарить за поясом пистолет.
Филипп сложил руки на груди и опёрся спиной на дверь. Я прошёл к столу и попытался найти хоть каплю вина в той груде бутылок, что валялась на столе и на полу вокруг.
— Хватит пить, Эдвард. Ты сам виноват.
— Не учи меня жить, щенок! — рявкнул я, перебирая бутылки в поисках пойла.
— Зря ты так, — мягко произнёс Филипп. — Нам пора отчаливать. Корабли починены, команда набрана. Выберешь офицеров, и можно будет идти искать твоих предателей.
— Да, точно! — я хлопнул ладонью по столу, да так, что в башке зазвенело. — Чёртовы ублюдки…
— Выбери офицеров! Господи, как же всё сложно, — вздохнул француз и вышел, хлопнув дверью.
Я в последний раз тщетно проверил бутылки, выругался и пошёл вслед за ним.
— Всех наверх! — рявкнул я во всю мощь своих лёгких, за что поплатился.
Резкий прилив тошноты поднял всё, что я выпил за последние сутки, и я быстро с этим расстался, выблевав всё за борт.
Матросы высыпали на палубу, и я пьяным взором оглядел присутствующих.
— Нужно выбрать чёртовых офицеров! Старпом, квартирмейстер, врач! — крикнул я.
Пираты стали предлагать кандидатов, перекрикивая друг друга, отчего я снова чуть не блеванул. Голова болела так, будто в череп засыпали тлеющих угольков, а каждый крик раздувал эти угли всё сильней и сильней.
Я поднял руку, и все постепенно затихли.
— Кто за то, чтоб назначить Джеффри Смоллвуда старшим помощником? — спросил я.
Джефф был одним из новичков, толковым парнем, отслужившим на британском военном флоте почти восемь лет.
Большая половина подняли руки, и новоявленный офицер вышел ко мне.
— Ты сам-то согласен? — спросил я.
Джеффри тряхнул чёрными кудрями. Я расценил это как знак согласия.
— Решено! Теперь квартирмейстер! Кто умеет считать? — произнёс я.
Несколько человек вышли вперёд. Я спросил у них по несколько простых примеров из арифметики, затем попросил пересчитать песо в шиллинги, а затем шиллинги в риалы и обратно. Все задания сумел выполнить только один — Кристоф Дюран, сын священника из Марселя.
— Никто не возражает? — спросил я, показывая на него.
Никто не возражал.
— Теперь врач, — вздохнул я.
Пираты снова стали предлагать кандидатов, и на этот раз нам повезло, на корабле оказался коновал с барбадосской плантации — Обадайя Дэвис. Лечить людей ему раньше не приходилось, но опыт есть опыт, а лошадей лечить даже сложнее. Его выбрали единогласно.