Впервые за всё время Алисия улыбнулась, и эта мимолётная улыбка показалась мне лучшей наградой, чем все сокровища мира.
— Тогда клянусь и я. Клянусь не бросаться на вас с кинжалом, а также клянусь следовать вашим приказам на корабле.
Я усмехнулся, слыша исключительно точные формулировки. Впрочем, это норма для дипломатов, оставлять для себя лазейки.
— Хорошо, — сказал я. — Но сейчас лучше не высовываться.
— Значит, будет время собрать вещи, — ответила леди Монтгомери и принялась рыться в шкафах, выбирая платья для грядущей поездки.
Следующие несколько часов мы мило беседовали о поэзии, пока я не услышал три пушечных выстрела.
От звука я встрепенулся, словно выпадая из спячки, и выглянул в окно, за которым уже начинало светать. Пираты со всех ног бежали к пристани, над нами нависла какая-то опасность.
— Что происходит? — спросила леди Алисия.
— Похоже, нам пора уходить, — сказал я.
С высоты губернаторской усадьбы открывалась панорама на полуразрушенный город. Я не мог поверить, что всё это мы смогли провернуть силами одного только корабля, но это было так. Скоро по Карибам пойдут новые легенды.
Я остановился на крыльце усадьбы и посмотрел в сторону моря. «Мститель» всё так же качался на волнах у пристани, здорово просевший от добычи, а где-то на горизонте белели несколько парусов. Вражеская эскадра.
— Чёрт возьми! Проклятье! — выругался я, не обращая внимания на протесты девушки. — Надо было сразу уходить!
— Да что случилось, объясните!
Я показал рукой на горизонт.
— Сюда идёт целая эскадра, и нам надо бежать как можно скорее, — сказал я и пошёл в сторону гавани.
— Но это же трусость! Английские моряки так не поступают! — воскликнула леди Монтгомери, едва поспевая за мной со своим тяжёлым чемоданом.
— Это не трусость, это — здравый смысл, миледи.
Горожане, кажется, тоже заметили приближение эскадры, и начали выползать из своих укрытий. Поначалу они только злобно смотрели нам вслед и шептали проклятия, но затем самые смелые из выживших преградили нам путь.
Я обнажил шпагу, глядя на тщедушного голландца с мушкетом в руках. Другой голландец, толстый молодой парень, обеими руками держал плотницкий топор.
— Пропустите! — пискнула Алисия.
Тощий мушкетёр что-то негромко говорил на своём языке, но я примерно догадывался о содержании. Очередные проклятия и угрозы. Мушкет смотрел мне прямо в лицо, но я стоял, закрывая собой девушку, и покачивал шпагой.
— Лучше бы вам убежать, пока не поздно, — произнёс я.
— Эдвард! — воскликнула девушка, и я обернулся.
Сзади к нам подходили ещё несколько разъярённых горожан.