– Вот мало нам той напасти было, сколько бед от Зова, сколько горестей! А теперь еще и днем пропадают! Это что ж делается?
– Так, может, зверь какой? – предположила я. – Волк или медведь? Вон их сколько в лесах развелось!
– А следы? Следов-то нетути! Уж нешто охотники звериный след не распознают? Или не заметят? Нету следов!
Я снова задумалась, машинально перебирая сухие корешки. И правда странно. Куда же они подевались? Представила себе мальчишку в коротких штанишках, ботиночках и тулупчике, вот смешно он топает по деревне, водит палочкой по земле, гоняет за щекой вкусную сладкую ягоду с медом, пинает шишку. Топ-топ, на земле остаются четкие следы его ботиночек, и ему весело и не хочется возвращаться, только сладость уже заканчивается, и мамка будет ругаться, что опять он дошел до самой кромки, куда ходить нельзя, но так хочется. И вдруг…
И вдруг… Я зажмурилась, словно вот-вот увижу это «вдруг», пойму, что там произошло и куда делся розовощекий мальчишка с веточкой в руках.
– Держи свою настойку! По глоточку пей, когда сильно в сон клонит, и не больше трех глотков за раз, Ветряна!
Я встрепенулась, осоловело уставившись на травницу. Даже не сразу поняла, что это она мне в руки сует. Ах, настойка… ну да. Разочарованно запихнула склянку в карман юбки, но не забыла поблагодарить женщину.
* * *
– Чего так долго? – подскочила мне навстречу Ксеня. – Одевайся скорее, на вечерню опоздаем!
Сама она уже наматывала на волосы платок, натягивала кожух.
– Давай-давай, шевелись! Не хватало еще по пальцам получить за опоздание! Все уже ушли!
Я схватила свой тулуп, на ходу закручивая косы под платок. Выскочив, мы как раз успели пристроиться в хвост процессии, традиционно каждый вечер восхваляющей святых старцев Ордена. Раньше мы ходили вдоль всего приюта со свечами в руках, однако последние годы воск экономили и в руках послушницы несли еловые и дубовые ветви.
Даже Аристарх, гундосо распевавший псалмы во главе шествия, и арея Алфиа размахивали ветками, как и мы.
Замерзшие участники процессии, шагающие вдоль здания и размахивающие ельником, выглядели столь комично, что мы с Ксенькой захихикали, но тут же сделали серьезные, одухотворенные лица. С одухотворенностью, кажется, переборщили, потому что Алфиа покосилась на нас и взмахнула прутом. Мы вытянулись по струнке и старательно запели вслед за Аристархом. Алфиа, в отличие от Гарпии, хлыстом не владела, зато в совершенстве орудовала гибким ивовым прутом, которым с удовольствием хлестала учениц по пальцам за недостаток рвения. Да так, что руки распухали до локтей и пальцы не могли удержать на следующий день перо.