Нас разделял только конь, гарцевавший на задних ногах и оглашающий округу ржанием. Ксеня охнула, потом осторожно дотянулась до ближайшего камня и сжала его в кулаке.
– Не шевелись, – одними губами сказала она.
Я даже дышать боялась, чтобы не спровоцировать зверей. Зацепила взглядом каменную стену Риверстейна, который был совсем близко, мы не доехали до разлома всего-то полверсты.
– Только бы конь не ускакал, – прошептала Ксеня.
Кайрос метался по дорожке, высоко вскидывая копыта и не пропуская зверей, поводья свободно болтались по бокам. Но я понимала, что вскочить в седло и умчаться мы не сможем. Пока одна полезет на коня, волки кинутся на другую. Ксеня словно услышала мои мысли.
– Я отвлеку их, а ты лезь в седло, – приказала она. – Я… за тобой.
– Ты не успеешь. Так что не вижу в этом смысла.
– А в том, что нас сожрут тут обеих, ты видишь смысл? Лезь, говорю тебе!
– Сама лезь! – огрызнулась. – А я за тобой!
– Ага, с твоей ловкостью как раз к утру управишься, – хмуро буркнула Ксеня и зажала в кулаке второй камень. – Ну же, Ветряна, не упрямься!
– Я никуда без тебя не полезу! – выкрикнула я.
Волк пригнулся еще ниже и зарычал. В его бешеных глазах застыла ярость, белая пена вскипала на клыках.
Кайрос встал на дыбы, отчаянно молотя в воздухе передними копытами. Пока мы переругивались, волки изменили позицию. Центральный остался на месте, а боковые осторожно стали обходить нас слева и справа, зажимая в кольцо.
– Ветряна, лезь! – заорала Ксеня и метнула булыжник в левого зверя. Тот взвился, пригнулся и прыгнул. Ксенька метнулась в сторону, в одну секунду выскочив из плаща, оставшегося в зубах хищника, и кувырком шлепнулась на дорожку, уткнувшись лицом в грязь. Волк отскочил, волоча по земле плащ и недоуменно мотая головой.
Я уцепилась за поводья, но не удержала их. Мощный конь снова кинулся в сторону, и я, потеряв равновесие, свалилась. Но тут же вскочила, озираясь. Вожак явно вознамерился мною перекусить. Кайрос метнулся между нами и почти по-человечески взвыл, когда волк цапнул его за переднюю ногу. Всхрапнув, конь отскочил, споткнулся, припадая на раненую ногу, и неловко завалился вперед. Но поднялся, упрямо мотнув блестящей от пены шеей.
Но этой заминки хватило, чтобы освободить волку путь ко мне, и зверь не преминул ею воспользоваться. Рванул одним упругим движением, словно серая молния… И хрипя улетел в придорожную канаву.
– Арххаррион, – прошептала я. Черный сгусток тьмы лишь на мгновение стал человеком, но этого хватило, чтобы и второй волк, прыгнувший на лежащую Ксеню, захрипел с переломанным хребтом.