– Я тоже могу на кухне помогать, убираться или там за птицей смотреть, – кивнула Ири. За время нашего путешествия она похудела, осунулась, но странным образом сделалась еще красивее.
Лица у нас обеих обветрились от холода, приходилось мазать на щеки гусиный жир, а еще Ири придумала протирать лица травяным настоем: от него мы сделались намного смуглее, чем были на самом деле. И если кто-то и ищет девочку с кожей белее снега, с волосами черными как смоль, алыми губами и глазами изменчивыми, как море… пускай сперва попробует разглядеть ее в этой вот замарашке с красным от холода носом, растрескавшимися губами и инеем на бровях!
Одежда наша пообтрепалась и давно не выглядела новой. Ири натягивала шапку до бровей, сверху обматывалась шерстяным платком, одни глаза наружу – так было в самый раз. Я поступала так же. В одной деревне еще до наступления холодов нам удалось купить овчинные душегреи, и теперь мы выглядели как заправские крестьянки.
Нам повезло выйти к постоялому двору как раз вовремя: уже собиралась буря, должно быть, первая настоящая зимняя буря: ветер выл протяжно и страшно, стонали деревья, по кронам шел гулкий перещелк – это замерзшие сучья стучали друг о друга, мела поземка, и уже сложно было отличить небо от земли, хотя до заката оставалось еще немало времени!
– В такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, – вздохнул хозяин, когда мы немного оттаяли и попросились на постой. – Только некуда мне вас поселить, много тут таких… Хотите, на конюшне ночуйте, она просторная, хотите – прямо тут, на лавках.
– Мы можем и на лавках, почтенный, – кивнула я, шмыгая носом, – да и на полу, одеяла-то есть. Лишь бы не под открытым небом!
– Ну, тогда оставайтесь.
– А может, по хозяйству помочь нужно? – спросила я. – Мы все умеем: и готовить, и прибирать, и шить, и за птицей ходить…
– На кухне пригодитесь, пожалуй, – кивнул хозяин, подумав. – Народу много, мой кухарь с ног сбивается. Разносолов мы тут не подаем, так что всяко справитесь. А девчонка твоя пускай на подхвате будет. Посуду там помоет, столы выскоблит, подметет, и ладно. Если будете хорошо управляться, я с вас тогда за прокорм не возьму. А спать – я вот подумал – можете на чердаке. Там сено сложено, которое на подстилку идет: много его в этом году насушили, в сарай не поместилось… Ну и барахло кое-какое там свалено, руки не доходят разобрать да повыкинуть. Крыша не течет, разве что в щели дует, но уж не замерзнете, раз одеяла есть. Все лучше, чем на лавках-то!
Мы искренне поблагодарили доброго человека, сложили свои пожитки на чердаке (сена там и впрямь было предостаточно, в него мы и зарыли меховую полость, чтобы глаза не мозолила) да и взялись за дело. После нескольких дней дороги оказаться на жарко натопленной кухне – вот это блаженство!