Покорение Америки (Марченко) - страница 11

В лице Лейбовица мелькнуло что-то вроде легкого презрения. Ага, видно, не по душе ему, что сородичи встали на неправедный путь. Но я этого самого Лански мог оправдать, человек решил не выживать, а жить в свое удовольствие, наверняка при этом помогая единоверцам. И я далеко не был уверен, что методы работы еврейской мафии были столь же жестокими, как и у итальянцев, о которых столько было писано-переписано.

— А вы, Абрам Моисеевич, неплохо осведомлены для простого антиквара.

— Так ведь, как писал ваш Ленин, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

— Вы и Ленина читали?

— У меня имеется собрание его сочинений, — самодовольно усмехнулся Лейбовиц. — Собирал нелегально, иначе меня сочли бы коммунистом.

— И не боитесь мне об этом рассказывать?

— Не боюсь, есть в вас что-то, какой-то стержень. Знаете что, а вы мне понравились.

— Да ну! — позволил я себе легкую иронию.

— Я говорю серьезно. Мы, евреи, народ в массе своей подозрительный, но вы сумели произвести на меня впечатление. Если только это не хитро разыгранная комбинация с подставными грабителями… Не перебивайте, молодой человек. Верю, что это не розыгрыш. Если у вас и имеется артистический талант, то те парни — совершенные олухи. Либо это будущие Гарольды Ллойды, в чем я сильно сомневаюсь. Да и какой смысл меня дурачить? Втереться в доверие? Считайте, вам это удалось, вот только я не столь богат, как некоторые думают, и почти всю имеющуюся наличность предпочитаю держать в банке.

Антиквар проворно вскочил, снова исчезнув за ширмой, послышался скрежет проворачиваемого в замочной скважине ключа, а вскоре он появился, держа в руках кинжал в ножнах старинной работы. Сел, вынул клинок из ножен, покрутил в руках, любуясь узорами на чуть потемневшем от времени, изогнутом лезвии.

— XIII век, кинжал-хаджар, такой обычно входил в экипировку арабского конного воина. Этот же принадлежал лично Саладину. Саладин, он же великий полководец Салах ад-Дин, он же Юсуф ибн Айюб, является основателем династии Айюбидов, которая в период своего расцвета правила Египтом, Сирией, Ираком, Хиджазом и Йеменом. Вы должны понимать, что обошелся кинжал мне… Ну, неважно во сколько, но достаточно дорого. Подержите в руках. Чувствуете, как в нем кипит сила столетий? Можно только догадываться, сколько жизней он унес, сколько на нем было крови, потому что Саладин не чурался лично вести за собой отряды своих подданных в битвы против крестоносцев.

Честно говоря, я ничего не чувствовал, кроме волнистых узоров под подушечками пальцев. Но, чтобы потрафить старику, важно кивнул, соглашаясь, и вернул оружие владельцу.