— Думаю, через неделю заведение можно открывать, — сообщит Джордан. — Сейчас покажу вам небольшой фокус.
Он прошёл к дальнему автомату, сунул руку в какую-то нишу, раздался лёгкий скрежет, а следом сверху начала опускаться… стена. Через несколько секунд "однорукие бандиты" исчезли за аккуратно оштукатуренной перегородкой, по виду ничем не отличавшейся от других стен подвала.
— Я запомнил твои слова, Фил, и решил, что такая маскировка может пригодиться. Казино всего за минуту сможет превратиться в обычный бар. Кстати, надо ему придумать название, до того, как мой человек пойдёт его оформлять.
После недолгого совещания решили назвать злачное место "Чёрная орхидея". Вроде как отсылка к Гарлему, населённому чёрными. Не "Русь" назваться же, в самом деле. У нас это название припасено для другого дела.
Затем мы поднялись наверх, где предстояло расположиться борделю. Понятно, его уже никто регистрировать не собирался. Здесь работы по благоустройству предстояло больше. Пока только вычистили квартиры от ненужного хлама. Джордан поинтересовался, если ли у нас кандидатуры на рол "мамки", и мы дружно отрицательно покачали головами.
— Тогда предложу свою кандидатуру. Есть у меня на примете одна красотка с деловой хваткой, думаю, за процент от работы девочек она согласится взвалить на себя эту ношу.
Расстались мы довольные друг другом. Ещё раз заехали в наш ресторан, перекусили и решили расползаться по домам. Атаман уехал с сыном, Вержбовский предлагал меня подвезти, но я, поблагодарив, отказался, сказал, что в такую чудную погоду хочется полюбоваться закатом над Ист-Ривер. И отправился пешком на набережную, прихватив полкаравая хлеба, чтобы покормить чаек. Да уж, пробило что-то на сентиментальность. Старею, наверное.
Кормление чаек совместно с любованием закатом прошло без эксцессов, и в сумерках я поплёлся домой. Погружённый в свои мысли, я медленно брёл по Гумбольдт-стрит мимо церкви святого Станислава Костки, фоном воспринимая польскую речь, и в первый момент даже не обратил внимания, когда рядом затормозил тёмный "Плимут". Очнулся, только когда мне в бок упёрся ствол, и хрипловатый голос вместе со смесью каких-то специй и табака выдохнул мне в ухо:
— Давайте без глупостей, мистер Бёрд. Не советую дёргаться, если хотите вернуться в свой Гринпойнт. Просто молча и тихо садитесь в машину. Вот так… Надеюсь, вам удобно? Хорошо. Энрике, трогай!
Езда в автомобиле напомнила мне события годовалой давности, когда из сельского райотдела НКВД меня везли в Москву. Так же на заднем сиденье, так же зажатый с боков двумя крепкими ребятами, только теперь мне ещё вдобавок в бок достаточно больно упирается ствол револьвера. Интересно, успею я поработать локтями, прежде чем этот слева нажмёт на спусковой крючок? Ставить такой эксперимент мне совершенно не улыбалось, тем более ещё неясно, куда и зачем меня везут. Да и вернуть в Гринпойнт обещали, правда, не уточнив, в каком состоянии. Хорошо если не в виде расчленённого тела.